Сейди хотела помыть посуду после нашей трапезы, которую она называла ужином, а я – обедом, но я велел ей собирать чемодан. Маленький, синий, с закругленными углами.
– Твое колено...
– Мое колено выдержит мытье нескольких тарелок. Тебе пора ехать, чтобы выспаться перед рабочим днем.
Десять минут спустя тарелки лежали на сушке, подушечки пальцев покалывало, а Сейди стояла у двери. С небольшим чемоданом в руке, с локонами, обрамляющими лицо. Никогда она не казалась мне такой хорошенькой.
– Джейк? Скажи мне что-нибудь хорошее о будущем.
На ум ничего не шло. Мобильники? Нет. Террористы-смертники? Пожалуй, нет. Таяние полярных льдов? В другой раз.
Тут я улыбнулся.
– Ты получишь две новости по цене одной. «Холодная война» закончилась, а президент – черный.
Она начала улыбаться. Потом поняла, что я не шучу. У нее отвисла челюсть.
– Ты говоришь о негре в Белом доме?
– Само собой. Только в мои дни эти люди предпочитают, чтобы их называли афроамериканцами.
– Ты серьезно?
– Да.
– Господи!
– Очень многие произнесли это слово на следующий день после выборов.
– Он... справляется со своей работой?
– Мнения разнятся. Если тебя интересует мое, он все делает не хуже, чем можно ожидать, учитывая сложности.
– На этой ноте я и отправлюсь в Джоди. – Она рассеянно усмехнулась. – В состоянии шока.
Сейди спустилась по пандусу, поставила чемодан в закуток, который служил в «жуке» багажником. Послала мне воздушный поцелуй, уже начала садиться за руль, но так я ее отпустить не мог. Не мог и бежать – доктор Перри говорил, что бегать я смогу месяцев через восемь, а то и через год, – однако прохромал по пандусу с максимально возможной скоростью.
– Подожди, Сейди, одну минутку!
Мистер Кенопенски сидел у соседней двери в инвалидном кресле, закутанный в куртку, с портативным приемником «Моторола» на коленях. На тротуаре Норма Уиттен медленно продвигалась к почтовому ящику на углу, опираясь на две деревяшки, больше напоминавшие лыжные палки, чем костыли. Она повернулась и помахала нам рукой, пытаясь улыбнуться застывшей стороной лица.
Сейди, окутанная сумерками, вопросительно смотрела на меня.
– Захотел тебе кое-что сказать. Что лучше тебя у меня никого и ничего не было.
Она рассмеялась и обняла меня.
– Аналогично, добрый сэр.
Наш поцелуй затянулся и продолжался бы еще дольше, если бы не сухие хлопки справа от нас. Мистер Кенопенски аплодировал.
Сейди подалась назад, но взяла меня за запястья.
– Ты мне позвонишь, да? Держи меня... как ты говоришь? В курсе?
– Именно. – Но я не собирался держать ее в курсе. Дека или полицию тоже.