Если еще не превратилась, то обязательно превратится. Я прочитал об этом в записях Эла.
– Если вы такой невинный, – подал голос Фритц, – скажите нам, откуда вы знали Освальда и почему ходите с оружием.
– И почему у дамы в сумочке мясницкий нож с кровью на нем.
Последняя фраза показалась мне опасной.
– У дамы кровь везде! – крикнул я. – На одежде, на туфлях, в сумочке! Этот сукин сын прострелил ей грудь, или вы не заметили ?
– Успокойтесь, мистер Амберсон, – посоветовал Фритц. – Никто ни в чем вас не обвиняет.
С подтекстом: пока.
Я глубоко вдохнул.
– Вы говорили с доктором Перри? Вы прислали его, чтобы он осмотрел меня и подлатал мое колено, так что наверняка говорили. Значит, вам известно, что в августе этого года меня избили до полусмерти. Организовал избиение – и принимал в нем участие – букмекер по имени Акива Рот. Я не думаю, что он хотел так меня отделать, но, возможно, какие-то мои слова очень его разъярили. Я не помню. С того дня я многое не могу вспомнить.
– Почему вы не обратились в полицию после того, как это произошло?
– Потому что я находился в коме, детектив Фритц. А когда вышел из нее, ничего не помнил. Когда память начала возвращаться ко мне – во всяком случае, отчасти, – я вспомнил, что Рот говорил о своей связи с букмекером из Тампы, с которым мне приходилось иметь дело, и о мафиози из Нового Орлеана, которого зовут Карлос Марчелло. И понял, что идти в полицию рискованно.
– Вы говорите, что управление полиции Далласа куплено? – Я не знал, действительно ли Фритц рассердился или только прикидывается, да меня это и не волновало.
– Я говорю, что смотрю «Неприкасаемых» и знаю, что мафия доносчиков не жалует. Я купил револьвер для самозащиты – это мое право согласно Второй поправке – и носил его при себе. – Я кивнул на пластиковый мешок. – Этот револьвер.
– Где вы его купили? – спросил Хости.
– Не помню.
– Ваша амнезия очень удобна, да? – прорычал Фритц. – Совсем как в «Тайной буре» или в «Как вращается мир».
– Поговорите с Перри, – повторил я. – И еще раз взгляните на мое колено. Я вновь повредил его, поднимаясь на шестой этаж, чтобы спасти президенту жизнь. Об этом я расскажу прессе. Расскажу и о том, что за выполнение долга американского гражданина меня наградили допросом в этой жаркой маленькой комнате, не предложив даже стакана воды.
– Вы хотите воды? – спросил Фритц, и я понял, что все обернется как нельзя лучше, если я не допущу ошибки. Президент находился на волосок от смерти, но остался в живых. И этой парочке – не говоря уже о начальнике полиции Далласа Джессе Карри – очень нужен герой-спаситель. А после гибели Сейди у них остался только я.