— Доволен, говоришь ты? — улыбнулся Иван. — Думаю, удручен и обижен. Претерпев у нас столько мук, в душе он, верно, сильно страдает.
— Вовсе нет, государь, — убежденно проговорил Акакий. — Как мне передают монастырские старцы, да и сам я знаю, он не перестает молиться за твое богожеланное царство и за тебя, государь, а также за великого князя Василия. Он не злопамятен. Молится за спасение души великого князя. И то, что я говорю сейчас, пишет тебе, государь, он сам в своем послании; оно в начале этого списка.
Рассказ о Максиме возбудил такой интерес в царе, что, забыв об епископах и боярах, дожидавшихся своей очереди поцеловать ему руку, он положил рукопись на колени и принялся читать послание святогорского монаха. Письмо было чистое и четкое.
Вопросы царя о Максиме объяснялись чистым любопытством. Этот монах, которому давно уже следовало умереть, был ему совершенно чужд. Иван выслушал краткий рассказ о нем, как далекую необычную историю. Но, склонившись над рукописью, он проникся тем же настроением, каким проникался, читая древние тексты Священного писания.
О каких бы отдаленных событиях ни читал молодой царь, он обычно представлял себя их участником. В его воображении иудейская столица Иерусалим, а также Рим, Царьград переносились на Русь. Государственные заботы, войны, победы и поражения древних царей иудейских, греческих и римских воспринимались им как собственные И в старинных историях он старался отыскать то, что принесет ему пользу, побудит к благим для государства делам.
Как только он принялся читать сочинение святогорца, взгляд его стал внимательным, пытливым, сосредоточенным. Сначала несведущему Ивану показалось, что послание Максима, как и всякое монашеское послание, состоит из наставлений и молитв. Будь кротким и сострадательным, писал святогорец. Заботься о своих подданных. Люби народ и бояр. Добивайся, чтобы в государстве твоем царило согласие и единомыслие. Первым подавай пример справедливости и милосердия, это самые главные добродетели, делающие царей земных подобными царю небесному. Таких правителей любит бог, а они должны любить своих подданных. Господь дарует им благоденствие и славу, победы над врагами, окружает их мудрыми, добродетельными помощниками и советчиками. Замечательный пример являет в Ветхом завете царь и пророк Давид и выдающиеся священники, посланные ему господом, Иезекииль и Осия. А в новой истории Константин Великий, Феодосий Великий и Феодосий Младший.
Все священники и монахи, по мнению царя, писали и говорили одно и то же. Но старец этот стяжал себе великую славу. За мудрость и стойко перенесенные жестокие муки народ и духовенство чтили его как святого. Поэтому Иван с большим вниманием читал послание. Он сам и его сподвижники могли поучиться у греческого философа, как следует управлять государством. Как искоренить пороки и злоупотребления. Как навести порядок в церквах и монастырях, где не подают добрый пример, а творят непотребное, народ же видит это и негодует. «Мне пригодится теперь этот монах. Хорошо, что вспомнил о нем Адашев», — подумал Иван. Но каково было его удивление, когда в конце послания он прочел: