Она попыталась и попалась тут же. Куда бежать-то, если вокруг степь и псы голодные?
И вот теперь стояла перед хозяином, а двое здоровенных слуг держали за плечи и руки. Вырываться бесполезно, но Настя уже знала, что сделает, как только руки отпустят – метнется и вцепится ногтями в противную рожу Мустафы, да так вцепится, чтобы не сразу оторвали. А там будь что будет.
Чтобы крымчак не разглядел это намерение в ее глазах, опустила их долу, стояла, точно неживая.
Но наброситься на Мустафу не удалось, он кивнул, чтобы пока подержали так, и еще что-то приказал по-своему, непонятно что. Слуги вывели во двор трех огромных псов, рвавшихся с цепей, таких злых, что слюна капала с клыков. У Насти все обмерло внутри: зачем псы?!
– Всем смотреть! Не смейте закрывать глаза или отворачиваться!
Во двор втащили еле живую девушку. Кто-то, видно, узнал, ахнул:
– Марыся!
Ее оставили на коленях, подняться у бедняжки сил не было. И тогда…
– Глаза открыть! Смотреть!
Голос хозяина дошел почти до визга, потому что смотреть на то, как здоровенные псы рвали нежное девичье тело, не смог никто. Кто-то из девушек забился в истерике, а Настя просто повисла без сознания на руках у слуг.
Очнулась от выплеснутой в лицо воды. Хозяин протянул руку в сторону пировавших псов:
– Смотри! Смотри! Но это не твоя участь. Ты красивая и неглупая, я за тебя много денег получу. Запомни вот это, бежать надумаешь – я не тебя, сначала их по одной своим собакам скормлю или шкуру живьем спущу и на воротах повешу. Поняла? Будешь бегать – ловить не стану, но каждый день, пока не вернешься, по одной буду вот так! – его рука снова указала во двор.
Он брызгал слюной, глаза побелели от злости, руки в кулаки сжались от желания самому разорвать строптивую полонянку. Но денег жалко, потому стерпел, еще раз фыркнул, как дикий кот:
– Их жизни от тебя зависят!
Вечером он за какую-то провинность до полусмерти избил одну из своих служанок, та тихо выла, валяясь в луже крови во дворе.
Девушка, помогавшая Марысе бежать, сошла с ума: она вдруг встала на четвереньки и с рычанием поползла к собакам, пытаясь отнять «добычу»; псы разорвали и ее.
Ночью никто заснуть не мог, Настя просто чувствовала, что два десятка глаз наблюдают за ней, не отрываясь.
– Я не сбегу, не бойтесь… Не сбегу…
Кто-то разрыдался, не выдержав, за первой принялась плакать еще одна, потом еще. Немного погодя плакали уже все, одна из девушек заголосила:
– Ой, мамо моя!..
Тут же прибежали слуги, принялись раздавать пинки налево-направо, но даже при свете факелов умудрялись не задевать Настю – видно, было приказано беречь. Осознавшие это девушки стали за нее прятаться.