Простите, Бажен. Так вот продолжим. Я внимательно следил за вашим делом и был крайне
63
раздосадован тем, что и вы, и главное – российские СМИ, по сути, убеждали народ в том, что
безответственная свобода слова – это и есть демократия. Я не мог встать на вашу сторону –
хотя как критик отношусь к вашему творчеству с превеликим интересом – не мог встать
потому, что из ваших собственных произведений не ясно, на чьей же стороне вы сами. Ваши
защитники тем временем свободно подменяли понятие «порнография» – «художественными
особенностями текста», а «насилие» – «критикой существующего в обществе строя». Да,
может, оно и так, думал я, но где же автор? Я находился в поисках автора и не нашел его.
КИСЛО-ПТИЧКИН: Что-то не пойму, в чем ваш вопрос?
ВЕДЕНЯПИН: Вопрос? Да нет у меня к вам никаких вопросов. Все уже сказано, Бажен.
Однако подведу итог. Если вы предполагаете существование безответственной свободы
слова, тогда стоит признать законной любую террористическую выходку. Согласно вашей
философии, терроризм – это демократическая свобода. А текст без автора я склонен считать
бомбой замедленного действия.
КИСЛО-ПТИЧКИН: Вы коверкаете мои слова и приписываете мне то, чего я не говорил.
ВЕДЕНЯПИН: Вы считаете творчество важным моментом в вашей жизни?
КИСЛО-ПТИЧКИН: Да это так.
ВЕДЕНЯПИН: Как может человек, отвечающий по жизни за свои слова, не нести при этом
ответственности за то, что он считает самым важным в своей жизни – за свое творчество?
КИСЛО-ПТИЧКИН: У нас с вами разные взгляды на природу творчества. Блмс.
ВЕДЕНЯПИН: Положим. Ответьте мне на другой вопрос. Если творчество является для
вас родом терапии, зачем вы публикуете свои тексты? Ведь, скорее всего, терапевтическую
ценность для вас представляет непосредственно создание произведения, а не его
публикация?
КИСЛО-ПТИЧКИН: Позвольте, милейший, я же должен на что-то жить.
ВЕДЕНЯПИН: Бажен, я наверно не угомонюсь. Вы вообще понимаете, что ваши книги
могут причинить вред? Скажем, если ваше творчество может врачевать, почему не
предположить, что ваши же книги могут быть заразными? Простейший пример – кому-то
можно есть апельсины, а у кого-то на них аллергия.
КИСЛО-ПТИЧКИН: Я никого не заставляю читать мои книги.
ВЕДЕНЯПИН: Есть, знаете ли, лекарства, которые можно получить только по рецепту.
Так заведено потому, что эти, скажем так, спорные лекарства одновременно могут оказать
кому-то вред. Ваши книги – однозначно спорные, потому что в них отсутствует авторская
оценка, но они находятся в свободной продаже и более того – широко рекламируются, если