книге герой насилует свою дочь – оба получают от этого удовольствие, это значит, что я
могу насиловать свою дочь, и мы получим от этого удовольствие. Такова работа
примитивного сознания, на которое издательство собиралось обрушить ваши книги,
которые, в свою очередь, превозносят журналисты. В российской провинции, знаете ли, и без
вас проблем хватает – голод, холод, бедность. Организм неинтеллектуальной части России
ослаблен, к нему сейчас может пристать любая хворь, и только представьте, как на эту почву
ляжет ваша объективная философия эбливости и страсти к заскорузлым пяткам? Даже, если
провинциальный читатель, не опробует написанное в книге на деле, он будет ментально и
энергетически заражен этими декадентскими образами и не сможет вести прежний,
автоматический образ жизни. В первую очередь, это значит, что он не сможет работать,
пахать поля, сеять пшеницу, собирать урожай, доить коров и т.п. О какой бездумной работе
можно говорить, когда сознание человека заражено порочными, хорошо запоминающимися
образами, с которыми он не знает, что делать? Это больной человек. Это, с вашей подачи,
больная провинция – большая часть России. Государство не может идти на такой риск,
особенно государство в тяжелых экономических условиях – ему нужны психически
здоровые работники, не представляющие опасности для его сохранности. Поэтому власть
совершает единственный разумный в таких условиях ход – она предает вас анафеме. Вы
прокляты власть предержащими. Так, государство, неся ответственность за народ и себя
самое, выразило субъективную точку зрения на проблему и повелело народу ее
придерживаться.
КИСЛО-ПТИЧКИН: Однако мои тиражи в провинции все равно выросли.
ВЕДЕНЯПИН: Всегда рассматривайте государство как живой организм. Предотвратить
распространение такого вируса в капиталистических условиях власть не смогла, однако она
сделала народу прививку. Она очернила писателя Кисло-Птичкина в глазах народа, прицепив
к нему в ходе намеренно затянувшихся судебных разбирательств ярлыки «Пропагандирует
насилие», «Порнограф», «Извращенец». Теперь, даже если провинциал купит вашу книгу, он
подспудно будет чувствовать, что совершает что-то нехорошее, осуждаемое «большими»
1 Аппетит тяготеет к действительному познанию предмета, который его вызывает, дабы был положен конец
волнению ( лат. ); заимствовано из романа Умберто Эко «Имя розы».
2 Не тронь меня ( лат. ).
66
людьми, что-то извращенное – эти же мысли станут главными при оценке таким читателем