одновременно чем-то скисшим, заплесневевшим и отсыревшим. Этот смрад прибавляется к
зловонию прелой собачьей шерсти. Казалось бы, вон из мерзкого дома, и проблеме конец. Но
ты не можешь уйти.
85
Ты прекрасно осознаешь, где находишься. Это то самое место, откуда доносились
сегодня ужасные шорохи, и, если, набравшись духу, войти в гостиную, можно наконец
узнать, что за существо здесь обитает. Тебе не любопытно и не неприятно, к двери в
гостиную тянет необоримая сила, ей невозможно сопротивляться. Накатывает апатия. Ты
приоткрываешь дверь.
На полу догорает свеча, криво воткнутая в закапанную воском литровую банку. По углам
разбросаны какие-то одежды вроде телогреек, – сквозь надтреснутые швы они изрыгают
апоплексическую вату. Грязный, маленький камин, но он не горит. Маленький топорик
около него. Больше в этой комнате ничего нет, хотя животная вонь и все остальные запахи
ощущаются здесь особенно сильно. Еще вьется, чешет нос чересчур насыщенный, до
тошноты густой аромат масляной краски. Им тянет откуда-то сверху. Ты открываешь дверь
нараспашку и поднимаешь глаза.
На потолке, в дальнем углу комнаты, словно металлическая паучиха, замершая перед
смертоносным прыжком, стоит кровать. Тебе не было ее видно из-за двери. На кровати
лежит матрешка. Как тебе всегда и казалось, она – гигантских размеров и занимает всю
постель. Одеяло с нее соскользнуло, но на пол сверху не упало, а стекло на потолок.
Матрешка лежит к тебе спиной. Пожухшего темно-зеленого цвета, в блеклом же темно-
красном платке (с твоей стороны на нем видны три-четыре желтые горошины). Ее поясницу
разрезает толстая чернеющая линия. Напрягая зрение, ты обнаруживаешь, что поверхность
куклы испещрена трещинками, а местами даже покрыта лакированными струпьями и
набухшими масляными фурункулами. Со слоновьей ноги матрешки краска почти полностью
облупилась, заголив гниющее дерево.
Кровать расположена наверху прямо перед тобой, – сделай десять шагов, и ты окажется
как раз под спящей игрушкой. Но ты, конечно, не двигаешься с места. Вдруг что-то
привлекает твое внимание на полу, какой-то золотистый блеск, но не огонь свечи, –
инстинктивно подавшись вперед, ты переносишь вес всего тела на одну ногу, и половица под
тобой отчаянно пищит. От такого резкого звука матрешка, конечно же, могла проснуться. И,