подменяет отлаженная система вентиляции всей территории, или, иными словами,
регулярная организация мощных сквозняков. Именно этой технической особенностью я и
решил воспользоваться. Дом разделен на горизонтальные уровни, каждый из которых
помечен буквой алфавита, при чем использовать для этого пришлось азбуки как всех
действующих языков, так и мертвых. Каждый уровень, в свою очередь, делится на
подуровни, обозначенные цифрами, а их количество может достигать нескольких тысяч.
Наконец, каждый подуровень состоит из определенного числа этажей, множество которых
также варьируется: от десятка до нескольких сотен или тысяч.
Интересно, что при таком изобилии всевозможных секторов, зон и псевдопоясов каждый
обитатель Дома закреплен за строго определенным уровнем и, как правило, лишен свободы
передвижения. Студенты, например, имеют доступ к учебным и библиотечным помещениям
(Ц214-1603) живут в общежитии (Ц88-214), а практической работой занимаются на Уровне
Ю2775 – по слухам, самом многоэтажном во всем Доме. Мы не знаем, что происходит между
уровнями Ц и Ю, но это праведная неосведомленность, – когда ты занят своим делом и
работаешь именно на том месте, которое соответствует ступени твоего развития, все
вопросы отпадают. В таких условиях ты интересуешься только проблемами,
непосредственно связанными с родом твоей деятельности. Я всегда признавал, что
существование нашего Дома зиждется на мудрости и системности высшего порядка, и это,
конечно же, целиком моя вина и подобных мне неуемных его обитателей, что идеальная
гармония Дома периодически ставится под удар.
Запрограммированный лифт остановился на первом этаже Уровня Ц87, где
располагаются кельи высшего преподавательского состава (эти строгие комнаты отличаются
от келий низших преподавателей и студентов только размерами, как-никак премудрые
учителя чрезвычайно крупны). Двери медленно разъехались, и я сразу услышал нежную
оперную музыку, звучащую где-то в отдалении. Теперь от меня требовалось быстро достичь
противоположного конца этажа и по возможности ни с кем не столкнуться, для чего я
принял тройную порцию своего вещества. Задержал дыхание, смело вышел из кабины и, не
мешкая, двинулся в нужную сторону. На мое счастье, правда, коридор оказался совершенно
пуст, – в воздухе после наставников остался только утонченный запах неведомых мне