— Ваше опоздание не будет расценено как большой проступок, — произнес придворный с неприятной небрежностью.
— Кто вы такой, чтобы мне диктовать?
— Всего лишь голос моего государя. Разрешите представиться: Хаксхаузен, имею честь служить интендантом Его высочества.
Аврора не пожелала умерить своего недовольства. Эта властность пришлась ей не по душе, и, переступив порог кабинета — огромного и великолепного, как и следовало ожидать, с окнами на город и на излучину реки, — она решила это продемонстрировать: застыла в глубоком реверансе, не желая выпрямляться.
— Слушаю повеления Вашего высочества!
Фридрих Август подскочил к ней, наклонился, схватил за руку.
— Встаньте, графиня, умоляю!
— Поскольку Ваше высочество использует по отношению ко мне силу, мне остается лишь покориться, — сухо ответила девушка.
— Я не отдавал повелений, а хотел только просить вас пожаловать ко мне. Мне столько надо вам сказать!..
Не выпуская ее руки, он усадил ее в кресло перед своим рабочим столом, где стояла хрустальная ваза с букетом роз, покрытых утренней росой.
— Сколько, Ваше высочество?..
— Вы даже не представляете! Я надеялся, что, вернувшись из Морицбурга, застану вас в покоях, которые я для вас подобрал, распорядившись позаботиться, чтобы там вам было как можно удобнее...
— Уверена, что покои хороши, и признательна за это Вашему высочеству, но предпочитаю жить рядом с сестрой и зятем по причинам, которые уже объяснила государыне, вашей матушке.
— Вы отказываетесь служить самым прекрасным украшением этого дворца? Думаете дождаться, пока будет достроен другой, мое детище?
— В полученном мной письме обо всем этом не было речи, и я думала, что Ваше высочество...
Курфюрст сердито сдвинул густые брови.
— Забудьте «высочество» и третье лицо. То и другое утяжеляет разговор, к тому же, повторяю, мне надо многое вам сказать.
— Извольте. Я думала, что мой зять Левенгаупт довел до вашего сведения мою боль и мольбу и что вы, приглашая меня, намереваетесь оказать мне помощь, в которой я так нуждаюсь и которую по-прежнему прошу мне предоставить. Ганноверцы избавились от Филиппа Кенигсмарка так ловко, что я не знаю, где искать его след. Говорят, его больше нет в живых, только никто не смеет уточнить, где и как он лишился жизни. Если это так, то он имеет право покоиться среди родных, в церкви Агатенбурга.
Сидя со сложенным руками за своим рабочим столом, Фридрих Август не отрывал от Авроры взгляд и грыз ноготь. Встреча складывалась совсем не так, как ему хотелось. Он хмуро промолвил:
— Я уже отправил туда генерала Баннера с требованием вернуть одного из моих лучших солдат. Ответ курфюрста Эрнста Августа был бестактным...