— Нет, ему известно также, что именно произошло.
— Раз так, то я его выслушаю. Не беспокойтесь, доктор.
— Я буду рядом на случай, если вдруг вам понадоблюсь.
— Надеюсь, до этого не дойдет.
Она попросила несколько минут, чтобы привести себя в порядок, водрузила на растрепанную голову кружевной чепец, приняла решительный вид, как поступают сильные духом перед эшафотом. Она знала, что ее ждет жестокая правда, и старалась к этому подготовиться. Крамер, приглашенный в спальню Ульрикой, застал ее опирающейся на подушки, с прямой спиной, с руками, смиренно сложенными на одеяле, едва скрывающем ее огромный живот. Гостя она встретила учтиво, но без улыбки — на это она была неспособна.
— Спасибо, что потрудились до меня добраться, герр пастор, — сказала она. — Говорят, у вас для меня важные вести?
— Это так. Поверьте, я ими чрезвычайно огорчен, но, познакомившись с вами, я понял, что вы из тех, для кого правда, даже безжалостная, лучше неизвестности.— Я благодарна вам за столь высокую оценку. Итак, вам стало известно, что произошло с моим несчастным братом?
— Да, исключительно благодаря пожару, уничтожившему замок Монплезир. Меня позвали к умирающему, некоему Бухману, служившему в охране князя-курфюрста, но всецело преданному графине Платен. Он хотел исповедоваться, и он же просил меня передать содержание его исповеди вам, надеясь на ваше прощение. Вот что я от него узнал.
Внезапное возвращение графа Кенигсмарка в Ганновер и, главное, то, что целью этого возвращения было навести порядок в делах, вызвало у госпожи фон Платен подозрения, тем более что он отказывался с ней увидеться. Ее шпионы не спускали с вашего брата глаз. От них она узнала, что граф получил карандашную записку от фрейлейн Кнезебек, вызывавшую его следующей ночью к принцессе Софии Доротее. В одиннадцать часов вечера он, изменив внешность, направился к потайной двери дворца Херренхаузен, где его, как обычно, дожидалась Кнезебек. Узнав, что Филипп во дворце, фон Платен бросилась к курфюрсту и поведала ему о супружеской неверности его невестки. По ее наущению курфюрст повелел полудюжине молодцов из своей охраны, среди которых был и Бухман, схватить графа. Графиня повела их в Рыцарский зал, где заранее приготовила огромный сосуд с ромовым пуншем. Заставив их поклясться (под угрозой виселицы) хранить тайну, она приказала им напасть на того, на кого она укажет, заявив, что действует с ведома Эрнста Августа. После этого она опоила их своим пуншем. Удостоверившись, что они пьяны и подчинятся ей, даже не пытаясь разобраться, что происходит, она велела им спрятаться под колпаком огромного камина, наказав молча ждать ее сигнала. Сама же вышла к лестнице, ведущей в покои принцессы. До этого она позаботилась крепко запереть выход в парк, которым обычно пользовались любовники.