По словам Бухмана, ожидание затянулось, и он уже подремывал, когда Платен наконец подала сигнал. За дверью раздались шаги: какой-то человек ступал очень осторожно, опасаясь, видимо, гулкого эха в пустом зале.
Дверь открылась, в ее проеме показался мужской силуэт.
«Это он! — взвизгнула графиня. — Убейте его!»
Первый неуклюжий натиск граф отразил. Завязалась схватка между пьяными стражниками и их единственным противником, оказавшим ожесточенное сопротивление. Он уложил двоих, но потом, видимо, утомленный недавними любовными усладами, рухнул, уступив преобладающей силе и получив сразу несколько ударов. Он успел прошептать: «Пощадите принцессу! Спасите невинную!»
Это были его последние слова: фон Платен наступила ему на лицо и изо всех сил повернулась на каблуке, заглушив последний хрип несчастного...
Крамер прервал свой рассказ и наклонился к Авроре, чья бледность могла предвещать обморок.
— Хотите, позову врача?— Нет... Эти... эти разоблачения предназначены для меня одной. Лучше дайте воды!
Он помог ей сделать несколько глотков, встревоженный дрожью, сотрясавшей ее с головы до ног, и стуком зубов о край стакана.
— Напрасно я рассказываю вам такие ужасы... — устыдился пастор.
— Нет, мне необходимо знать всю правду, даже самую худшую! Этот Бухман знал, как поступили с... с телом?
— Знал, ведь графиня купила его с потрохами. Лежавший перед ним убитый раньше был его командиром. Потом пришел курфюрст. Увидев бездыханного графа, он чрезвычайно прогневался на фон Платен.
«Я разрешил его арестовать, но не убивать! Он известен всей Европе! Двор придет в негодование, нам не избежать страшного скандала...»
«Значит, его тело унесут и зароют в глухом лесу».
Курфюрст ответил, что это невозможно, ведь скоро наступит рассвет, тело не успеют вынести из Рыцарского зала. Лучше его оставить здесь. Он приказал принести негашеной извести, а сам потянул какой-то рычаг, и внутри камина вдруг открылся вход в подземелье, тайна которого передавалась от поколения к поколению ганноверских правителей. Такое же убежище существовало и в Лайне-Шлосс. Свидетелями происходящего были только сам курфюрст, его любовница, Бухман и его сослуживец. Они отнесли тело в подземелье, ставшее могилой графа, и засыпали его известью. Новое нажатие рычага — и вход в подземелье закрылся. Жизнь продолжалась как ни в чем не бывало. Вот только для Бухмана воспоминания о той ночи превратились в неизбывный кошмар, наполнили его ужасом вечной кары. Поэтому, почувствовав приближение смерти, он позвал меня...
— Вы были знакомы?
— Как и Михаэль Гильдебрандт, он родился неподалеку от церкви Святого Клеменса.