— Каким образом?
— Хищник, вроде меня.
— Кот! Почему ты не рассказал кому-нибудь, раз знал как, что ты — разумное существо?
— Я многому научился. И выжидал.
— Зачем?
— Я научился ненависти. Я ждал возможности убежать, выследить тебя, как ты некогда выследил меня, и уничтожить.
— Нет нужды заходить так далеко. Извини за боль, причиненную тебе мной. Раз мы знаем, кто ты такой, можно внести поправки.
— Солнце моего мира с тех пор превратилось в сверхновую. Мира и всех мне подобных больше нет. Я увидел это в сознании своих служителей. Как ты можешь восстановить его для меня?
— Не могу.
— Я научился ненависти. Я не знал ненависти до того, как попал сюда. Хищник не ненавидит добычу. Волк на самом деле любит овцу — по-своему. Но я ненавижу тебя, Билли Черный Конь Сингер, за то, что ты со мной сделал — за превращение меня в вещь. Такой софистике я научился от тебе подобных. С тех пор я жил лишь ради того дня, когда я смогу рассказать тебе это и на основе этого действовать.
— Извини. Я поговорю с людьми, управляющими этим заведением.
— Я им не отвечу. Они подумают, что ты обезумел, из-за твоих голословных утверждений.
— Почему?
— Это не совпадает с моим желанием. Я сказал тебе свое желание.
Он повернулся спиной к площадке и двинулся к тому месту, где силовые поля удерживали темную, крупнее человека тварь, которая теперь сидела рядом, изучая его.
— Не понимаю, как будут осуществляться твои желания, но я хочу помочь тебе в любом другом отношении.
— Я вижу кое-что.
— Что ты имеешь в виду?
— Вижу, тебе что-то от меня нужно.
— Я теперь осознаю, что ты ничего не захочешь дать.
— Попробуй.
— Я пришел узнать, причинил ли я тебе зло.
— Да.
— Увидеть, правда ли ты разумен.
— Да.
— Просить тогда твоего содействия в предотвращении политического убийства.
Последовало нечто вроде смеха — пустого, без чувства юмора.
— Расскажи мне.
Сингер обрисовал ситуацию. Когда он закончил, воцарилось продолжительное молчание.
— Предположим, я бы определил местонахождение этой твари и расстроил ее планы. Что тогда?
— Тебе, конечно, была бы возвращена свобода. Последовали бы компенсации, вероятно, награда, новый дом. Возможно, был бы найден некий равноценный мир…
Темная фигура поднялась, вновь изменив облик, став похожей на медведя, стоящего на задних лапах. Она вытянула переднюю конечность, пока та не пришла в соприкосновение с полем. Каскад искр обрушился на площадку.
— Лишь это, — сказал Кот, — стоит между тобой и смертью. Разве ты не вспоминаешь ту долгую неделю, когда крался за мной?
— Вспоминаю.
— Только по счастливой случайности ты меня поймал.