Брэд подумал, что если у Квинтона и есть ахиллесова пята, то это тяга к рассуждениям. Если он и готов на что-то реагировать, то это — за исключением силы, которую сейчас невозможно применить, — разум. То есть его специфический разум.
Но в настоящий момент Брэд не был в состоянии завлечь Квинтона на эту территорию. Его преследовал образ Птички, которая сейчас, в эту самую минуту, не может унять дрожь, сидя у себя в комнате, в центре. Ему ненавистна была мысль — вдруг это животное захватит чистое невинное создание, которое только-только начало осознавать себя в сумрачном мире, и швырнет в бездну ужаса, а ведь ей и без того столько пришлось вынести…
К горлу подступила тошнота. Брэд снова глубоко вздохнул и попытался сосредоточиться.
«Надо втянуть Квинтона в разговор. Надо заманить его на дорожку, любую дорожку, которая, возможно, заставит его отвлечься».
— Я не хочу, чтобы Птичке было плохо, — начал он. — Она для вас всего лишь пешка. Зачем отнимать жизнь у еще одной невинной жертвы?
— Невинных не существует. Тем не менее он избрал их. Так что с теологией у вас слабовато, мистер Рейнз.
— Ладно, пусть так. Но разве была избрана мать Ники? Или те двое полицейских, которых вы убили? Я? Райская Птичка? Зачем убивать остальных?
Квинтон с любопытством посмотрел на него.
— Тот же самое говорила Ники. Она умоляла сохранить ей жизнь. Но вы-то просите за Птичку, верно я понимаю?
— Она… — Брэд задохнулся от переполнявших его чувств. — Она не заслуживает такой участи. Прошу вас, во имя любви к Богу, она…
— Любви к Богу? Или во имя вашей любви к ней? Вы ведь любите ее?
Глядя в глаза этому человеку, Брэд различал тьму, от которой хотелось отвернуться, глубоко запрятанное зло, обманывающее самое себя, ибо считает, что знает то, чего знать не может. И тем не менее из этих самых глубин пришел вопрос, который не давал покоя и ему самому.
— Люблю? — пробормотал он. — А что такое любовь?
— Вы не знаете, что такое любовь? В таком случае у вас нет права разговаривать о ней со мной.
— Разумеется, я знаю, что такое любовь, просто…
— В таком случае повторяю: вы ее любите? Или вам за нее стыдно? В вашем мирке она считается умалишенной. Таких, как она, вы выбрасываете в мусорный ящик.
Брэд удивился этой вспышке.
— Не надо так говорить.
— Тогда почему же вы не влюбились в нее?
«Потому что это невозможно! Как я могу любить женщину, которая…»
Подавляя раздирающие его чувства, Брэд прикрыл глаза. За несколько минут этот человек захватил инициативу и заставил его защищаться. Надо переломить ход партии.
— Ладно, вы победили. — Брэд посмотрел на Квинтона. — По правде говоря, мне кажется, я и правда люблю ее.