— Птичка?
— Да? — Она повернулась к Элисон.
«Надо возвращаться».
Птичка почувствовала, что ее охватывает паника, но сумела справиться.
— Здесь слишком много народу.
Фельдшер посмотрел на мистера Рейнза, тот кивнул.
— Подожду снаружи, — сказал фельдшер и вышел на улицу, оставив их втроем.
— Так лучше? — спросила Элисон.
Мистер Рейнз (а для тех, кто ему ближе: друзей, коллег, возлюбленных, — просто Брэд) смотрел на нее.
«Я должна оставаться сильной», — убеждала себя Птичка.
— Да, так лучше. — Она шагнула вперед. — Итак, мистер Рейнз, чего вы от меня хотите конкретно? Чтобы я у вас на глазах погладила труп?
— Птичка!
— Вы правы, просто не знаю, что со мной. — Казалось, она напугана собственными словами. — Извините, я не то хотела сказать.
— Не за что извиняться, — прервал ее Рейнз. — Поверьте, я чрезвычайно благодарен, что вы согласились выручить нас. Отдаю себе отчет в том, для вас это впервые. И мне очень неловко.
— Почему? Потому что вы не привыкли работать с обезьянками?
— По правде говоря, я не это имел в виду.
— Тем не менее это именно так, хотя бы отчасти. В обществе таких, как мы, нельзя чувствовать себя в своей тарелке. Мы для вас слишком… не такие.
— Прошу вас, Птичка, сейчас не время для… — снова попыталась урезонить ее Элисон.
— Для откровенности? — не дала договорить Птичка. — Верно, с настоящими людьми так не разговаривают.
Еще не договорив, Птичка почувствовала несправедливость своих слов. Похоже, она даже Элисон задела — та долго не отрываясь смотрела на свою подопечную, в то время как Брэд переводил взгляд с одной на другую.
— Вы правы, — наконец произнесла Элисон и повернулась к Брэду. — Она права. Все это чистый абсурд. Вы используете ее в своих личных интересах, а о ней даже не думаете. Неправильно это. Пожалуй, вам стоит уйти.
«Что? Нет! Пока не надо», — взмолилась молча Птичка.
— Извините… — Брэд растерялся. — Мне казалось, мы обо всем договорились. Знаете, нам пришлось изрядно потрудиться, чтобы доставить сюда тело.
— В том-то и дело, — возразила Элисон. — Для вас это изрядный труд. А для Птички? Мне кажется, в этом случае нужно учитывать и ее интересы. Согласны?
— Конечно. Только… я посчитал, что мы их учитываем.
«Они оба обращаются со мной как с ребенком, — возмутилась мысленно Птичка. — А я не ребенок».
— Нет у меня никаких интересов, которые вы должны учитывать, мистер Рейнз. Что касается вас, Элисон, меньше всего хотелось бы видеть вас в роли посредницы.
«Слишком много говорит, — отметила Элисон. — Похоже, замолчать не может».
— Эта сторона дела меня совершенно не касается. Однако вы проделали долгий путь, так что давайте заканчивать, — продолжила Птичка.