«Но сначала, Брэд, я хочу, чтобы вы притронулись ко мне, потому что правда в том, что, если бы я только осмелилась, каждую минуту бы грезила о таком мужчине, как вы. Я любую жертву готова принести на алтарь, лишь бы отправиться с вами в дальние дали. Но это невозможно, ни за что, никогда. Чушь! Все не так!»
Она подошла к каталке.
— Извините меня, Птичка. Честное слово, если вам не по душе, давайте откажемся от этой затеи.
Брэд встал напротив. Элисон предпочла остаться на прежнем месте.
— Все нормально, мистер Рейнз. Просто я не совсем понимаю, чего вы от меня ждете.
— Вы сказали, что пару раз видели… ну… этих самых… призраков. Общались с телами покойных.
— Верно. Но должна предупредить: большинство призраков просто плод моего воображения. Голубые бабочки, порхающие за окном позади вас, парящие в воздухе, волшебно поющие… Не могу объяснить, что вижу или видела и почему.
— И что же вы все-таки видели?
Она заколебалась, стараясь, видно, припомнить что-то.
— Видела призрак фельдшера, склонившегося над трупом и повторяющего, что все будет хорошо. Я видела его призрак.
— Или последнее воспоминание покойника о нем, — мягко заметил Брэд, явно заинтересовавшийся.
— Или воспоминание, — кивнула Птичка.
Неожиданно от этого обмена репликами ей стало лучше.
«Брэд Рейнз — красивый мужчина. Глупо это отрицать. Неудивительно, что он вызвал такие подозрения у Андреа. Кожа у него нежная, как у мальчика, хотя подбородок мужественный. Ему, должно быть, лет тридцать. Карие глаза похожи на темный янтарь, губы мягкие и волосы на вид — тоже».
Птичка ощутила неловкость: «Сколько можно смотреть на него? И почему он сам не отвернется? Может, удивляется смелости, с какой я гляжу на него? Или возмущается, что забываю о своем месте тряпки для чистки обуви?»
Молчание затягивалось, и Птичке опять захотелось убежать.
— Спасибо за помощь, — заговорил наконец Брэд. — Понимаю, насколько вам не по себе от всего этого, и хочу чтобы вы знали: ничего особенного я от вас не жду. Если сейчас ничего не видите, так тому и быть.
«Очень мило с его стороны, тем более сказано, кажется, искренне».
— Но если вы согласились прийти, почему не попробовать?
Птичка кивнула.
Брэд наклонился, взялся пальцами за край простыни и потянул ее на себя. Птичка не сводила глаз с его ногтей — до чего же чистые. Чистые, ухоженные — наверное, это важно для него. Она не знала, как последовать его примеру, и ненавидела себя за это.
— Ее зовут Мелисса, — сказал Брэд.
Птичка моргнула и вгляделась в красивое матово-белое лицо покойницы. Над правым виском виднелась царапина. Безупречные губы, безупречная кожа.