Человеку, пребывающему, подобно Рауди, в убеждении, что он всемирно известный детектив, понять это было трудно. Ему казалось, он единственная преграда, отделяющая убийцу от очередной жертвы. Рауди побагровел, щеки у него задрожали.
— Как ты можешь, — загремел Рауди, — отворачиваться от несчастных, которых бросили на съедение волкам?
— Слушай, Шерлок, — погладила его по плечу Птичка, — тебе поручают новое расследование. Более важное, чем это, там счет жертвам идет на десятки.
— Не пытайся соблазнить меня.
— Это я твой соблазн, — тут же забормотал Казанова.
— Ну а я — нет. Последнее слово за тобой, но в тебе нуждаются. Если ФБР решит, что ты не способен возглавить более важное расследование, тебе дадут знать. Но мне кажется, это не так.
— Не способен? — прищурился Рауди. — Это наглая попытка сбить меня с пути.
— Думаешь? Но если ФБР захочет, чтобы ты принял участие в расследовании дела Коллекционера Невест, они сами на коленях приползут, уверяю тебя. Но этого не случится, потому что и самого Коллекционера уже нет. А ты представляешь для мистера Рейнза слишком большую ценность.
«Как и все мы», — добавила она про себя.
Птичка верила в это не меньше, чем в то, что на самом деле она всего лишь обезьяна в зоопарке.
Рауди выглядел растерянным. Он откинулся на спинку стула и задумался.
— В таком случае хотя бы ответь на мой вопрос, — решительно заявила Андреа.
— Отвечу. Но только если мы на этом закончим.
Все промолчали, что можно было рассматривать как знак согласия.
— Что за вопрос?
Андреа посмотрела на Казанову. Выглядела она неуверенно, что вообще-то не было ей свойственно.
— Мне просто надо знать: пошла бы ты с ним?
«Пошла бы с ним?» — эхом отдалось в голове Птички.
— То есть я хочу сказать… ты меня неправильно поняла… Но если бы он… — По левой щеке Андреа скатилась слезинка. — Если бы он по-настоящему тобой заинтересовался… влюбился… разве не здорово было бы? Она-то об этом только и твердит. — Андреа указала на стену. — Бетти только это и повторяет.
Птичка прищурилась. Впервые Андреа сказала нечто определенное.
— Что ты такое говоришь, Андреа? Глупо даже думать так. Они живут в своем мире, мы — в своем.
— Но я знаю, каково это, Птичка. Когда я жила там, перед тем как год назад попала сюда, я имела успех у молодых людей. И дело не просто в моих мозгах. — Она покосилась на стену. — Но и нравилось им не только мое тело. Ты ведешь себя как ребенок! — Эти слова были явно обращены к Бетти.
Новое направление разговора смутило Птичку. Она взяла со стола уэбстеровский словарь, открыла его наугад и показала разворот Андреа.