Говорить на эту тему Птичке не хотелось. Она ясно определила свою позицию: если они желают поддерживать дружеские отношения — ни слова о ФБР, мистере Рейнзе и расследовании по делу Коллекционера Невест.
— Ну что, он колышки подбивал? — немедленно поинтересовалась Андреа.
— Ты что, не слышала меня? — возмутилась Птичка. — Ни слова о мистере Рейнзе.
— А я и не называла имен, я сказала «он».
— Но подразумевала-то его. Ни звука об этом, и без словесных уловок, пожалуйста.
— А кто-нибудь колышки подбивал? — подал голос Казанова.
— И ни звука о несуществующем романе. Точка. С вопросами покончено, точка.
— Что? — вскричал Рауди. — Я вообще ни одного вопроса не задал. А они по одному задали. Требую предоставить мне возможность перекрестного допроса свидетеля!
— Нет. Ни в коем случае.
Птичка стояла на своем до самого вечера. Когда в десять часов Рауди осторожно постучал в дверь, она укрылась с головой подушкой и лежала так до тех пор, пока он не ушел.
Но потом наступил новый день. События немного отодвинулись, и она почувствовала себя свободнее. В конце концов, в том, что пребываешь в центре всеобщего внимания, есть и преимущества, а ее вчерашний отказ поделиться хоть какими-то подробностями привел всех в волнение. Она фактически стала знаменитостью, и, узнав, что в девять утра Птичка готова встретиться у Рауди, где молчание будет прервано, все повели себя так, будто вытянули выигрышный билет в лотерее.
Казанова с утра был в дурном настроении и не мог сосредоточиться на предмете разговора. Андреа стремительно погружалась в очередной приступ депрессии. Рауди, сидя за столом, выглядел как вожак стаи, наконец-то занявший положенное ему во время охоты место. Птичка только пересказала запомнившееся ей и ужасно сожалела, что не удержалась и поделилась подозрением о том, что Брэд Рейнз нашел ее интересной.
— Ну а я что говорила! — воскликнула Андреа.
— Сколько можно твердить одно и то же, — сурово осадил ее Рауди. — Мы имеем дело с преступлением века, а ты думаешь только о том, что великому и всемогущему фэбээровцу Птичка понравилась больше, чем ты.
— Это неправда, — встрепенулась Андреа, выходя на мгновение из депрессии. — Просто она интересует меня больше, чем мертвая девушка, которую никто из нас не знает. Не то что мне безразлична ее судьба, но Птичка для меня важнее. Верно, Птичка?
— Ну вот, — вздохнула Птичка, — потому я и не хотела ничего говорить. Видишь ли, Рауди, дело в том, что никакое это не преступление века, по крайней мере поскольку касается нас. Пришли люди из ФБР, накопали что могли, то есть ничего, и удалились. А мы остались. Наша жизнь продолжается здесь, за стеной. И никаких больше фэбээровцев. Все в прошлом. Конец. Финиш.