Окончательно победив в себе ваганта, он встал, шумно двинул стул по утоптанной до белизны земле. Брюниссанда умолкла на полуслове. Рыцарь Арнаут раскрыл было рот — но она дернула его за руку, и оба замерли в ожидании; солнце светило Аймеру в лицо, а они смотрели из собственных ярких апрельских теней.
Антуан поднялся вслед за социем, хотя и не понимал, зачем: но нельзя же было одному среди всех оставаться сидящим.
— Я верно понимаю то, о чем вы хотите меня попросить? Вы желаете…
— Вступить в брак!
— Сочетаться! — одновременно отозвались двое, все еще держась за руки. Вид у Брюниссанды был решительный, у ее нареченного — виноватый. Дети, внуки, невестки и слуги почтительно смотрели мимо.
— А почему вы за неимением собственного кюре не съездили с этим куда-нибудь, где есть священники?
— Как не съездить, отец, ездила! Вот только в это Вербное в Аксе была, половину октавы Пасхи оставалась — решала дела наследования, их-то решила быстро, это мы знаем, у кого спрашивать… Сперва-то я к Братьям меньшим, они меня послали в приход. В одном приходе спросила — такую цену за таинство заломил, что я сразу поняла: дурной это священник. В другом приходе спросила — послали в собственный; в собственном, говорю, священник пропал — подайте, говорят, прошение епископу, пусть поставит нового, а мы права не имеем, мало ли у вас что, в своем приходе надо оглашаться. Будто мы хотели, будто мы не подавали. Прошение-то, я имею в виду. Да до них разве дойдешь, до ихней светлости. Я ж до самого Памьера доехала, два не то три раза с секретарием ихним говорила, на четвертый он меня напрямую ведьмой обозвал, а светлость-то приедет Бог весть когда, светлость в Тулузе по делам у самого преглавного разъепископа, а там и уезжать надобно — самое торговое время, все на октаву Пасхальную товар ждут… Будто я чего дурного хочу, а не в святой брак вступить! По какому закону можно двоим честным христианам в добром таинстве отказывать?
Аймер выставил перед собой ладони, словно пытаясь отгородиться стеной от потока сабартесского красноречия.
— Довольно, довольно! Значит, так: ежели вы оба вдовцы и к вашему браку нет препятствий, то не вижу, почему вы не можете его заключить. До мессы поутру огласим вас в храме, перед уходом я вас обвенчаю. Только вы уж, любезные, удосужьтесь отыскать двоих свидетелей — и приходские книги, где они теперь, у вашего байля? Завтра с утра должны быть у меня. Будет книга — будет запись.
Антуан не успел выдохнуть и едва не закашлялся, когда рыцарь Арнаут от нахлынувших чувств ухватил его в медвежьи объятья.