Конец света наступил.
По крайней мере, так говорят Пророки. Праведные были взяты на небеса, а мы, грешные, оставлены на муку и погибель.
В те дни восстал народ на народ, и держава пошла войной на державу, и были большие землетрясения по местам, и глады, и моры, и ужасные явления, и великие знамения с неба. Сейчас уже вряд ли кто помнит, но старые люди говорят – небеса свернулись, как свиток, солнце и луна не дали своего света, и горе было жившим на земле в те дни. И люди издыхали от страха выходить за дверь, от страха выражать свой страх, но больше – от страха будущего…
И в те дни люди искали смерти – и не могли умереть, искали забвения – но не могли забыться. И если бы продолжалось это дольше – никто не спасся бы. Но сократились эти дни, и нам был дарован второй шанс. Так родилось человечество Миллениума – израненное, покрытое язвами, но с неизбывной жаждой жить и верой.
Но ад не мог просто распахнуть свою пасть, и он изрыгнул чудовищ; открылся кладезь бездны, и из дыма вышло сонмище тварей, а вел их Аввадонна, ангел – губитель.
Тогда и появились мы – защитники. Рождение каждого из нас сопровождало знамение. Мы родились, чтобы сражаться с тьмой, но в последний день лишь четверо от нас выйдут на бой с Аввадонной.
И погибнут – чтобы мир жил.
Еще вчера мир был абсолютно гармоничен. Я лежала в стогу свежевысушеного сена, вдыхала его пьянящий запах и смотрела на звезды, щедро рассыпанные по небосводу. Люблю звезды, но в городе их не увидишь. Впрочем, я редко бываю в городах, а последнее время – тем более. Сказать по правде, вообще последнее время стараюсь держаться ближе к Зоне.
Чужие Зону боятся. Уж больно много горя уже вышло из нее в мир, и продолжает выходить до сих пор. Это правда – постороннему Зона опасна. Постороннему, но не тем, у кого есть некоторое родство с Нейы, непонятное даже нам самим. Мы чувствуем ее, где бы ни находились – она рядом с нами, в нашем сердце.
В Зоне красиво, как и везде, где человек не особо успел нагадить. Особенно поздним летом и ранней осенью. И звери здесь не такие, как везде – человека совсем не боятся. О, я могу долго рассказывать о Зоне. Только вряд ли это интересно кому-то, кроме наших. Таких же, как я.
Вы рассказываете о нас своим детям былины, мало чем отличающиеся от сказки, но каждый знает, как вы к нам относитесь. Не думайте, что мы слепые – да, вы даете нам кров, пищу и питье, не знаю, как насчет остального, но страх и отвращение прекрасно видны в ваших глазах. Для вас мы прокляты, запачканы Зоной, как сочной грязью.
