И врезалась в Добрыню, уткнувшись носом прямо в ее бюст. Старейшина, слава Творцу, была без доспехов, иначе пришлось бы идти к ведьмам, ровнять нос. На ней было вишневого цвета платье, из лифа которого почти вываливалась грудь, на которую я, собственно, и уставилась.
– Гой еси, витязь, – улыбнулась Добрыня, сверкнув золотой фиксой. – Ну, ты уже поняла?
– Что, матушка? – в моем двойственном положении Добрыня для меня тоже являлась (формально!) начальницей.
– Что никуда тебе не надо уходить. Вернись к себе в Келью. Отдохни. Сходи на Болото, развейся. Не волнуйся – все Валькирии уже на Подоле шарятся, кто скопом, кто поодиночке, а фамилиара твоего Кудрявая проведет.
– Кто?
– Кудрявая. Волчица Ольги. А ты не знала?
Несусь по коридору, стараясь ничего не задеть. Хотя за два дня наловчился уже. Вот и дверь в кабинет Индиго. Деловито шмыгаю носом и тихонечко захожу внутрь. Кудрявая лежит на темно-зеленой пуховой подстилке и о чем-то беседует с белкой. Ничего себе белочка… Побольше иной кошки будет. А хвост-то, хвост… Чуть ли не длиннее моего.
– Этерн? – на секунду отвлекается волчица, – Сядь куда-нибудь, только тихонько. Я скоро закончу.
Согласно фыркаю и ухожу за ширму. Там Кудрявая спит, а мне нравится валяться в ее постели днем – терпкий запах напоминал духи некоторых придворных дам, или как они там называются. Мне не казалось чем-то неестественным ходить всему в этом запахе. Хотя, некоторые фамилиары странно на меня косились. Ну и ладно.
Довольный до жути, начинаю кататься по постели Кудрявой и дрыгать лапами. И одним ухом прислушиваюсь к разговору.
– Значит, ты предлагаешь разослать Валькирий по крупнейшим русалочьим городам?
– Да, Княжна.
– Хм. Идея неплоха. А от меня-то что требуется?
Голос белки становится совсем тихим:
– Княгиня Ольга сейчас нервничает из-за… по своим причинам. Стоит ли моей хозяйке подходить к ней с этим планом?
– Стоит, – отзывается Кудрявая, – Ольга как раз отвлечется от своих переживаний и о государстве подумает.
– Спасибо, Княжна.
Слышен топот маленьких ножек и скрип двери. А потом волчица заходит за ширму.
– Опять? Этерн, ну сколько можно? После тебя простыня мятая каждый раз.
– Тебе жалко для меня куска ткани? – делаю несчастные глаза и нехотя сползаю на пол.
– Не жалко, – вздыхает она, запрыгивает на постель и неуловимо кивает на свободное место возле себя.
Не дожидаясь повторного приглашения, плюхаюсь рядом.
– Кудрявая, а кто это был?
– Это? Это Пура, фамилиар Валерии, – но я не понимаю все равно, и волчица поясняет, – Двенадцатой Валькирии.
– Понятно… А почему она называла тебя Княжной? – пытливо спрашиваю и пристраиваю голову на скрещенные лапы.