Первого противника я очень удачно сшиб с ног в его же товарищей, мощным кручёным уколом вбил кончик меча под кольчужную барму солдата, подскочившего с другой стороны, третьему срубил сперва правую кисть, а затем и голову (правильно, нефиг носить шлемы без бармиц)… Удачное начало, которое выгадало мне с полминуты.
Это всё, конечно, замечательно, однако проблему не решает. Вначале, само собой, рубиться проще, потом наслоится усталость, да и противник сообразит, что к чему. Пустить в ход луки или арбалеты им затруднительно, с одной стороны меня прикрывает стена башни, с другой — поворот стены. Место не зря выбиралось с пониманием. А стрельба с суперкороткой дистанции меня пугала мало, всегда успею сделать рывок и раскроить стрелка от плеча и докуда придётся.
Но момент я выгадал, и им следовало пользоваться. Я схватился за какую-то затейливую фиговину загадочного назначения с торчащим из неё железным штырём и взгромоздил конструкцию возле самой стены. Верёвка сразу была свёрнута таким образом, чтоб в один миг обернуть её серединой вокруг штыря и вышвырнуть наружу концы. Разматывать не надо, лишь дёрнуть за кончики, дальше само размотается. Размер фиговины был как раз подходящим, не вылетит за стену через проход, как ни висни на верёвке, её несомненно заклинит расширяющимися зубцами стены.
А теперь нужно продержаться на этом вот месте, пока хотя бы двое или трое бойцов не заберутся сюда. И не дай боже меня оттеснят в сторону! Конечно, обработанную магией верёвку ещё нужно умудриться разрубить. Но я в обороняющихся верю, они уж наверняка что-нибудь придумают, дай им только возможность.
Через полминуты мне уже пришлось по-настоящему туго. Бойцы насели с трёх сторон, а свободно маневрировать, что облегчило бы мне задачу, я себе позволить не мог. И именно сейчас не просто понял, но осознал всем собой, что дарованное мне мастерство тоже не беспредельно. Вот лишнее доказательство тому, что одиночка, как бы крут он ни был, всё равно в рамках обстоятельств ограничен самим фактом своего одиночества. Выше головы не прыгнешь.
Я рубился, извиваясь, как угорь. Пару раз удачно сшиб противника под ноги своим же, сам устоял на ногах. Приходилось и вспрыгивать на площадку между зубцов, через которую я и пролез сюда. В состоянии крайнего физического напряжения слух срабатывал не так, как обычно. Так что, если даже обороняющиеся и трубили тревогу, я умудрился этого не услышать. Да и какая разница, в самом деле. Всё моё внимание было сконцентрировано на том, чтоб выжить. А для этого нужно сложить максимально большое число наседающих на меня бойцов, причём не так, чтоб они валились мне под ноги. Пусть лучше мешают в схватке своим же товарищам.