— Хотелось бы знать, почему твоя разведка не разобралась заранее в планах противника! — громогласно прошипел Лагрой. И, похоже, это была уже не первая реплика такого рода.
— Моя разведка выполнила свои обязанности, — тоном, исполненным безупречной вежливости, ответила Аштия. Вся — само спокойствие и безмятежность, статьи устава незримо расписаны на лице и в чертах фигуры. Поди придерись хоть по какому-нибудь пункту. Я смотрел на неё и едва узнавал. — У меня нет к ней претензий.
— Зато у меня есть! Объясняйся!
— Готова выполнять свой долг, командир. И мои подчинённые тоже.
— Я говорю о том, что ни ты, ни твои люди не выполняют своих обязанностей должным образом!
— Армия готова встретить врага, предстоящее сражение обеспечено. Командир уже сейчас может отдавать приказ.
— Мы вынуждены идти на поводу у противника! Он, а не мы выбрали место и время. Разве это не провал?
— Не всегда, командир.
— Разве я приглашал тебя к обсуждению? — Руштеф сузил жёлтые от бешенства глаза. Столь сильного взгляда он меня не удостоил. Видимо, я рангом не вышел, чтоб так меня ненавидеть.
— Прошу прощения, командир.
— Если теперь ты не найдёшь выхода из положения и позволишь себе проиграть бой, я тебя уничтожу.
Я подумал, что этот мужик уже вполне конкретно начинает выбешивать. Может, оттого так встряхнули до глубины души и его интонации, и манера разговаривать, что Аше мне всё-таки не чужая. Немного успокоила мысль, что женщина, если захочет, сама отлично поставит начальство на место. Характера ей хватит. К тому же подобные прямые угрозы, озвученные при посторонних, не свидетельствуют о блестящем уме.
— Начинай, — сквозь зубы бросил Лагрой. — Давай.
— Командир сам отдаст сигнал к выступлению?
— За твои ошибки брать на себя ответственность? Нет уж! За всё, что сделаешь, ответишь сама.
Её светлость остановила на собеседнике бесстрастный взгляд и несколько мгновений невыразительно рассматривала его. Потом слегка поклонилась. Поди угадай, о чём подумала.
А через миг скупое оживление, начавшееся позади, на нижнем горизонте ступенчатого помоста, захватило и занятое нами пространство. Оглянулся я вместе со всеми, вместе со всеми же, увидев императора, поклонился. Но, пользуясь прикрытием в виде чужих спин, почти сразу приподнял голову, чтоб не пропустить, если вдруг произойдёт что-нибудь интересное. Сейчас его величество трудно было отличить от других офицеров — где золотая парча, где волочащиеся по полу рукава, где всякие прочие атрибуты высшей власти? А, нет, вон тащат за ним два золотых свёртка — камзол и плащ. Наверное, чтоб правитель мог в должном виде встретить победу.