Нередко жалобы на плохую память звучат, как «я забыл», и мы, стараясь улучшить память, пытаемся преодолеть забывчивость. Действительно, как правило, никто не жалуется на то, что он не может запомнить. Все жалуются на то, что забывают уже заученное. Как часто звучит эта пресловутая фраза из уст учащегося: «Я учил». А ведь в ней содержится правильное отражение имевшего места события, иногда требующего от ученика значительных усилий и затрат времени «Учил-то учил, — говорит педагог, — но не выучил». Не выучил, значит, не можешь воспроизвести, т. е. забыл. В самом деле, забыл? Но вот к доске выходит другой ученик, и во время его ответа невыучивший обнаруживает, что, оказывается, всё это он помнит. Всё, что он слышит, он узнаёт, как знакомое, только вот сам рассказать не сумел. Значит, не забыл? Так всё-таки забыл или нет? Чаще всего ситуация оказывается такова, что правильнее говорить не «забыл», а «не могу вспомнить». В этом смысле иногда письменное воспроизведение материала оказывается эффективнее устного, поскольку при этом не только увеличивается время на обдумывание, но и изменяется процессе воспроизведения: можно начать с конца или с середины, с того фрагмента, который окажется в памяти, а к нему подстроить всё остальное. Нам, взрослым, знаком этот приём в устном воспроизведении: главное начать говорить с чего-либо, касающегося темы, а там — «куда кривая выведет». Как ни странно — выводит. Начавшееся воспроизведение, если в нём содержится информация, относящаяся к обсуждаемому вопросу, подобно нити Ариадны, ведёт нас к той части лабиринта памяти, в которой хранится требуемая информация. Таким образом, забывание связано прежде всего с неумением вспомнить или с незнанием того, как, с помощью какого ключа подойти к нужной двери в хранилищах нашей памяти.
Чуть раньше мы говорили о различиях между памятью актуальной и памятью латентной, о том, что доступное вое произведению по своему объёму и содержанию существенно, Меньше того, что хранится в памяти. (Если только не считать, что в памяти каждого человека хранится всё. Есть и такая точка зрения.) В таком случае забывание можно определить как невозможность перевода информации из латентного состояния в актуальное. Иными словами, забытое не представляет собой стёртую с магнитной плёнки запись. Просто, либо мы не можем отыскать необходимую кассету, либо воспроизводящее устройство по каким-то причинам эту запись не считывает, либо сигнал настолько слабый, что становится недоступен и т. п. Аналогия с магнитофоном всего лишь аналогия, которая, как известно, не может быть объяснением явления или его механизмов. Впрочем, в психологии высказывается предположение о том, что запись следов памяти подобна записи на магнитофоне, который одновременно регистрирует (с помощью различных органов чувств) слуховые, зрительные и другие характеристики отражаемой человеком действительности. И в таком случае актуализация знаний из памяти есть обращение к этой непрерывной во времени записи.