— Вы… А вы жуете смолу?
Он повернулся к ней быстро, как разворачивается ящерица. Казалось, она едва держится на кромке перил, но миг — она уже совершила полный оборот. Они видели ящерицу вместе с Костей, в Линдосе, на крыльце дома тетки Марии.
— А вы не думаете, что я кипячу ее в бочках? — быстро спросил он.
Она снова расхохоталась:
— Но вы не похожи на рогатого и волосатого труженика преисподней.
— Вы так думаете? Это мне льстит. Да, я жую смолу, а не «орбит без сахара». Потому что в тайге провожу слишком много времени. Я редко выезжаю отсюда.
— Вот я и почувствовала. Ваше дыхание пахнет хвоей.
Он усмехнулся.
— У вас тонкое обоняние. Это радует, значит, вы получите удовольствие, когда я…
Она почувствовала, как дернулось сердце. Может быть, все может быть…
— Когда я вас угощу… по-таежному. Ужином.
— Спасибо, — пробормотала она.
Евгения сама не знала, как далеко пошла бы с этим таежным человеком. Она так давно и так старательно держала себя в руках, что вдали от людей, в высоких снегах, готова сделать что-то такое…
Сделать, а потом?
Ох, это всегдашнее потом…
Он поставил сковороду на плиту, через минуту мясо уже шипело, его аромат заполнил домик. Евгения спокойно оглядывала жилище, оно вызывало странные желания.
Остаться здесь.
Не возвращаться.
Забыться.
Она почувствовала, как напряжена, бессмысленно напряжена ее жизнь. Принципы, придуманные в детстве или взятые напрокат у других… У родных, знакомых, коллег. А эта смешная игра с Лилькой в Еву и Лилит?
Она вздохнула.
— Как хорошо у вас, Вадим. Как вы догадались, что вот так — хорошо?
Он не отвечал. Долго. Они слушали треск дров, шипение мяса на сковородке.
— Легко догадаться, — наконец услышала она, — когда точно знаешь, что хуже не будет.
— Вы от чего-то убежали сюда? — догадалась она.
— А вы? — ответил он вопросом на вопрос. — Когда человек летит в такую даль, он всегда бежит от себя, хотя думает по-другому. Да, я бежал. Я устал от себя, от своей жизни. И моя жизнь устала от меня. Устала так сильно, что дала мне пинка под зад, уж простите за грубость.
— Пинок такой силы, что вы приземлились среди глухой тайги? — насмешливо спросила Евгения.
— Вот именно. А вы сообразительная.
— Спасибо, не жалуюсь.
— Мясо готово. По-моему, вы пришли в себя. Значит, не разобьете тарелки, если я попрошу вас достать их из шкафа?
Он произнес это так, словно они сидели в центре Москвы, в квартире со старинной резной мебелью.
Евгения встала, подошла к шкафу. Для этого она сделала всего полтора шага. Или два — один большой, другой — маленький.
— Ого, — не удержалась она.