— Я хочу купить тараканов, — объявила Лилька.
Ирина Андреевна едва не рассмеялась. Ах, бедное дитя! Думает, что так легко, как удалось однажды, добывать деньги всегда.
— У тебя их мало в голове? — шутливо поинтересовалась она.
— Вы, как всегда, грубо шутите, — поморщилась Лилька. — Не понимаете — объясню. — Она говорила, не сводя глаз с ключей. Ирина Андреевна подняла их, опустила в карман белого халата. — Я хочу купить мадагаскарцев. Сейчас, пока забава в цене. Вы бы знали, кто ставит на бегах и сколько! — Лилькины щеки заалели. — Там такой бомонд, там… — Она тяжело дышала. — Я могу заработать кучу денег.
— У тебя есть помещение? Или ты хочешь купить его тоже? Боюсь, денег в банке на московский зал не хватит. А бега в деревне Скотниково или здесь, в Петракове, денег не принесут.
— Я сдам мадагаскарцев в аренду, — заявила Лилька. — Тому, у кого есть помещение.
— Вот как? А если насекомые сдохнут?
— Я знаю, как за ними ухаживать.
— В общем, Лиля, мой ответ тебе — нет! Должна признаться, я рада, что тебе нет двадцати пяти.
— Сами сказали, немного осталось, — Лилька вздернула подбородок.
— В твоем возрасте созревание происходит быстро, как у тыквы, — хмыкнула Карцева. — Смотришь вечером — размером с двухлитровую банку. А утром — уже с трехлитровую. Так же и с мозгами молоденьких девушек. Я очень надеюсь, еще передумаешь.
— Что ж, я все поняла. До свидания. — Лилька встала.
— Вечером придешь к чаю? — Ирина Андреевна не хотела жестко заканчивать разговор. В конце концов, она совсем еще девчонка…
— Приду, — Лилька улыбнулась, как прежде. — Я принесу халву из кунжута.
— Тащи! А где вязала? — поинтересовалась Ирина Андреевна.
— Привезли из Туниса. Знакомые.
— Какие у тебя знакомые… Они точно не из Скотникова и даже не из Петракова. — Лилька рассмеялась, покачала головой. — Твои кудри колышутся, как море в четыре балла. Когда купаться запрещено, — насмешливо заметила Карцева на прощание. — Ну хорошо, приходи.
— Сегодня у нас заморский гость, — объявила Ирина Андреевна.
Она не смотрела на дочь, поэтому не видела, как побелело ее лицо, а потом начало медленно заливаться краской.
— В-вот как? — сдавленно проговорила Евгения.
— Да, наш большой друг, который живет в это лето на самом берегу моря, — весело говорила мать, продолжая вытирать салфеткой мебель. — Ну и пыли у нас… Просто неловко перед людьми.
— Мама, а… он… на самом деле приехал? — глаза Евгении загорелись забытым светом.
— Как — приехал? — салфетка с восковой пропиткой замерла в воздухе, потом быстро опустилась на бок комода. — Он приедет вечером, — Евгения слышала учащенное дыхание матери, тихое постанывание комода, — после рыбалки.