Серые глаза теряли яркость, как два облачка, когда летнее солнце, уходя за горизонт, лишает их света.
Ирина Андреевна взглянула на дочь. Ох, Господи, что она такое говорит?
— Дмитрий Павлович, — поспешила она, наконец догадавшись, о ком подумала дочь, — он в это лето живет на Можайском море. — Она говорила так, словно не заметила в лице Евгении ничего особенного. — Из-за своих пучеглазых бычков. То ли в море, то ли в пруду он ловит их и очень доволен собой.
— Так это он приедет? — Евгения попыталась придать голосу радость. Но вышло неискренне.
— Он позвонил, сказал, что давно не занимался с Карцевыми просветительской работой. Как бы мы не превратились в деревенских лопухов. Сейчас, говорит он, появилось много любителей выкашивать подмосковные заросли.
Евгения улыбнулась, и Ирина Андреевна почувствовала, как от сердца отлегло. Она знала, что дочь относится к ее давнему другу так же, как и она сама. И всегда рада ему.
— Знаешь, я что-то стала плохо спать ночами, — призналась Ирина Андреевна, продолжая вытирать пыль.
— Тебя что-то мучает, мама? Беспокоит? — Евгения с готовностью ухватилась за новую тему. Ей стало неловко за свою ошибку. Она ждет Костю? Но знает: если бы он даже захотел приехать, он не может — работает.
Конечно, мать знает, что Костя не пропал из ее жизни, он есть до сих пор. Хотя она и говорит матери, будто он теперь просто ее знакомый. Так бывает — человек переходит из одного качества в другое. Но сейчас она выдала себя…
— Да, мучает, — призналась Ирина Андреевна. — Такое чувство, будто кто-то или что-то опасное подступает совсем близко.
— К кому? К тебе? Или к нам?
— К нашему хозяйству. Вообще к нашему делу.
— Ты слишком часто смотришь телевизор, мама, — Евгения окончательно успокоилась. — Наверняка не мигаешь, глядя на экран, как велел доктор, — насмешливо добавила она. — Точно так, как сейчас смотришь на меня.
— Ох, — Ирина Андреевна быстро заморгала. Действительно, она все время нарушает указание окулиста — как можно чаще моргать, особенно когда смотришь на экран компьютера или телевизора. У нее стали слезиться глаза, словно в них насыпан песок. Но и это не все — доктор объявил, что у нее не только блефарит и сухость глаз, но и глазной клещ на веках. — Да, я забываю капать все эти капли, — виновато проговорила она. — Разве упомнишь — четыре раза в день! Я работающая женщина, в конце концов. — Она поморщилась. — Но вполне могу остаться свободной, вот тогда стану только тем и заниматься, что капать в глаза.
— Мама, я тоже… что-то чувствую… Нас ждут неприятности, — тихо призналась Евгения.