Лилька выдернула бумажную салфетку из пластмассовой китайской салфетницы в виде разрезанного пополам зеленого яблока, вытерла губы. Глядя на красный отпечаток на белой бумаге, подумала — надо разрезать салфетки на четыре части. Так делала мать, чтобы надолго хватило.
Она усмехнулась, смяла салфетку, долго давила ее в кулаке. Ну конечно, из нее лезет родовое, никуда не денешься: каждую салфетку — на четыре части. Экономно-то как!
А туда же — пробовала устроить у себя парад на кухне, как у Карцевых. Но разве не смешно — сесть за колченогий стол между серым от возраста холодильником и газовой плитой с углами, обкусанными жизнью до черного металла, и изображать собой светскую даму? Крахмальная салфетка в кольце чего стоит — подите-ка, посмотрите на Лилию Решетникову за ужином. Художник, где ты и твоя романтическая кисть?
Лилька медленно разжала руку. Убитый комочек бумаги не шелохнулся.
Ху-дож-ник? — тремя короткими слогами, как мазками колонковой кисти, которой рисуют профессионалы, слово впечаталось в мозги. Губы медленно разъезжались, глаза от улыбки становились узкими. А что… А если… — билось сердце. Да неужели ее мысленно произнесенные слова попали Богу в уши? Вот он, ответ на ее мольбы о переменах!
Лилька швырнула на стол то, что было салфеткой, вскочила с табуретки и кинулась к телефону. Где лохматая защитница мастерской? Да в той самой мастерской сидит безвылазно, где еще?
Лилька быстро набрала номер и без всякого вступления сказала:
— Вы хотели дом в деревне. Он есть, он ваш. Приезжайте! Пишите адрес.
Она положила трубку и расхохоталась. Надо же, совсем нетрудно говорить так, как художница. Мазками. Сработало — человек ведется на все знакомое, а не только на запах. Потому что знакомое не пугает.
Интересно, думала Лилька, оглядывая кухню, стол, плиту, окно с пестрой шторой, которую после смерти матери она ни разу не стирала. Что должна увидеть женщина, чтобы захотеть купить этот дом?
Лилька медленно отодвигала штору, понемногу впуская в кухню пейзаж. Ох, конечно… Вишневый сад, который Карцевы считают своим, но на самом деле это сад фермы, не упустила возможности отметить она, въезжал и заполнял собой все. А что — все? Поле зрения, и больше ничего. Но разве нам надо что-то еще? Мы видим только то, что видим. Сад отцветал, но белого пока еще больше, чем зеленого.
А если добавить немного… чуть-чуть… тайного аромата… Полумертвые гормоны старушки попытаются очнуться, она вспомнит чувство, о котором забыла… по возрасту.
Лилька вылетела из кухни в комнату, открыла дверцу шкафа. Там, за книгами, она держала контейнер с пузырьками. Ей удавалось кое-что унести из лаборатории Ирины Андреевны. Она приходила в перерыв к Евгении, они болтали, а она жадно ощупывала взглядом надписи на флаконах. Так что Лилька зря времени не теряла, даже сидя в отделе кормов.