Он вышел в гостиную и положил перед Марленом Михайловичем подарки.
— Ради Бога, прости, Марлен, я сорвался. В любом случае я знаю, что ты, лично ты, мои друг. Вот… я привез… кое-что тебе. Вере и ребятишкам. Неплохие вещи. Во всяком случае, таких нет здесь. — он не удержался от улыбки, — даже в сотой секции ГУМа.
— Какая трогательная осведомленность в деталях нашего снабжения, — сказал Кузенков.
Впервые за все время их знакомства Лучников видел Кузенкова оскорбленным. «Сволочь пайковая», «сотая секция» — должно быть, это были удары по незащищенным местам прогрессивного деятеля, нечто вроде тех оглушающих выстрелов в Париже. Легкая контузия.
— Во всяком случае, спасибо. Вещи чудесные, подарки и твоем стиле, элегантно и дорого, подарки богача из высокоразвитого общества. Завтра Вера ждет тебя к обеду. Угостим своим спецснабжением. Утром к тебе приедет переводчик или переводчица, с ней или с ним ты сможешь обсудить свою программу. Тебе, как всегда, будет оказано максимальное благоприятствование, сейчас особенно, — тут промелькнула капелька ядку-с. — Машина в твоем полном распоряжении. Сейчас я должен идти.
Говорил все это Марлен Михайлович спокойно и, как качалось Лучникову, слегка печально, надевал по ходу дела плащ и шляпу, укладывал в атташе-кейс подарки. Протянул руку. В глазах ум и печаль. Увы, как мала отдельная личность перед неумолимыми чаконами истории.
— У меня есть несколько пожеланий, Марлен, — скачал Лучников, приняв кузенковскую руку. — Если уж я такая персона грата… Во-первых, мне не нужен переводчик, переводчица же у меня здесь уже есть. Танька Лунина отлично переведет мне нее, что нужно. Во-вторых, машина с шофером мне тоже не нужна, воспользуюсь услугами фирмы «Авис», дерзостно проникшей уже и в нашу, — он нажал на «нашу», — столицу. В-третьих, я хотел бы совершить путешествие но маршруту Пенза-Тамбов-Саратов-Казан — Омск-БАМ, причем путешествие без сопровождающих лиц. Прошу этот вопрос про-вен-ти-ли-ровать, — еще один нажим. — И, в-четвертых, прошу тебя не удивляться и отнестись к этому вполне серьезно: я хотел бы вместе с тобой посетить нашу масонскую ложу.
Они посмотрели друг другу в глаза и весело расхохотались. Кажется, все недомолвки, намеки и подгребки были тут же забыты.
— Я тебя правильно понял — спросил сквозь смех Кузенков. — Ты имеешь в виду…
— Да-да, — кивнул Лучников. — Финскую баню. Мне это необходимо. Не могу быть в стороне. Банный период социмперии. Рим. Декаданс. Ты понимаешь?
— Браво. Андрей! — Кузенков хлопнул его но плечу. — Все-таки я тобой восхищаюсь. Второго такого иностранца я не встречал.