По понедельникам средам и пятницам Андрей посещал секцию боевых искусств, а Лита — аэробику. Он подозревал, что свой выбор она сделала потому, что занятия проходили в разных концах одного зала. Сэнсэй, не очень большой мастер — был, однако талантливым педагогом. Почти половину обученных им мальчишек забирали потом большие мастера. Среди подростков Андрей смотрелся как глыба, однако, на спаррингах, как правило, проигрывал. Лита, наоборот, была былиночкой среди почтенных матрон, приходивших растрясти лишний жирок.
По выходным занимались «практическим обществоведением». Садились на метро и катили в ближайший крупный город. По пути учились разбираться в схемах движения, расписаниях, указателях. Потом шли в музей, театр, картинную галлерею. Или летели куда-нибудь самолетом. Тут и для Андрея было много нового, и он нередко оказывался не в силах удовлетворить любопытство своей ученицы.
Однажды, занимаясь арифметикой, они стали решать задачу по пересчету возраста Литы в земные годы. Неожиданно оказалось, что они ровесники. Андрей так удивился, что перепроверил результат несколько раз. Ошибки не было. В чем же дело? Почему восемнадцатилетняя девица выглядит как двенадцатилетняя? Худоба, тонкие косточки, выпирающие ключицы, плоская грудь?
На следующий день они были у врача. Андрея из кабинета выпроводили, и он полтора часа маялся под дверью. Потом куча направлений на анализы и обследования и две недели хождений и мытарств. Наконец — диагноз. Хроническое отравление медью и, как следствие — инфантильность. И курс лечения. Проанализировав график процедур, Андрей понял, что их распорядок летит в тартарары. Теперь каждый день Лита была по несколько часов занята. Только вечерние посещения спортзала и сохранились неизменными. Работу в детском саду, ясное дело, пришлось оставить.
В течение всего этого времени Лита продолжала играть роль покорной рабыни. Причем так искусно, что для постороннего наблюдателя это было совершенно незаметно. Она прибирала квартиру, стряпала, стирала и вообще вела хозяйство. Ни разу ни в чем она не воспротивилась воле «хозяина». Единственное, в чем он была непреклонна, это в своей вере в Халду. У нее была маленькая грубая статуэтка из обоженной глины, которой она шепотом поверяла свои проблемы. Но Андрей и не пытался ее в чем либо разубедить. А в остальном она была податлива и безынициативна.
Только раз она проявила что-то вроде намерения совершить поступок. Она спросила Андрея, хочет ли он действительно стать хорошим драчуном. Видимо его постоянные неудачи на татами пробудили в ней сочувствие. Получив его согласие, она стала обучать его… танцам. Он не принял этого всерьез, однако, прилежно брал уроки, дабы не «спугнуть». Сначала дело не клеилось, но постепенно он стал чувствовать и ритм, и движения партнерши. Это даже доставляло ему удовольствие.