И даже мои неудавшиеся личные отношения вначале носили своеобразный опекунский характер и только после моей попытки выхода из них вызвали в моем бывшем женихе бурю гнева, непонимания и агрессии. Ведь Циния славилась своими патриархальными устоями и традициями. А тут я, не пойми кто и что, вдруг бросаю видного мужчину, богатого фермера. Конечно на меня осуждающе косились и не понимали, даже думаю злословили, но меня это не трогало. По крайне мере, я старалась всех убедить в этом, особенно себя. Я ни кому не говорила о том, как меня мой первый мужчина довольно настойчиво пытался убедить, что я должна молиться на него, благодарить за его заботу и внимание. За то что снизошел до меня, убогой. Полукровка, хоть и сирота как и он, но пиратский найденыш без роду-племени. Не чистокровный человек, хоть и с умной головой, и привлекательной внешностью.
Как он честно признался, довольно долго интересовался мной и присматривался, но в виду всего вышеперечисленного, для него наш брак - мезальянс. Он долго мучился и раздумывал, но все же решился. Благодетель! Мне сделали большое одолжение и оказали великую честь, предложив руку и фамилию. А я такая идиотка, не оценила подобной чести и отказалась. Меня хоть и у пиратов нашли, но не на помойке же. Это событие в моей жизни еще больше отдалило от общества, ранило душу и заставило поселиться в моей голове неудержимое желание покинуть Цинию, просто я долго решала куда направиться и к тому же копила деньги. На подобный переезд требовалась значительная сумма. А тут военные, а теперь все это. И что мне теперь делать? И главное, где доктор Ривз?
Сознание плавно уплывало за странную серую пелену, я попыталась встать и предпринять попытку двинуться в сторону аварийных шлюзов, но в этот момент корабль снова встряхнуло и я, не удержавшись, упала на колени, сумев вовремя выставить руки. Подняв голову, сквозь застилавшие глаза черные пряди волос, увидела жуткое видение. Мираж??? Трое огромных мужчин в незнакомых скафандрах, плотно облегающих тела, и с плоскими, словно мяч для регби, шлемами, плавно скользили по коридору, утопая в дыму. Создавалось впечатление, что они не идут, а плывут в мою сторону. Сквозь закрытые шлемы лиц не видно, но сильные, слишком рослые и развитые тела давили на психику своей мощью и возможной опасностью. Неужели вот так выглядит моя смерть? Вопрос еще не успел оформиться в голове, как очередной толчок выбил из под рук и ног опору, а затем, вернувшись, приложил ее об мой шлем, заставив полностью отключиться многострадальную голову. 'Возможно так лучше для меня - умереть сейчас и без боли', - была моя последняя мысль перед окутавшей меня темнотой.