Кавалеристы моего доброго друга Мэтью Батлера настигли и разгромили их как раз возле брода Келли. Сэм был отмщен, и отныне никто не переубедит меня, что Всевышний не только справедлив, но и обладает чувством юмора.
Вы не поверите, джентльмены, но над всеми нашими успехами того знаменательного дня незримо реяла тень нашего Сэма. Нет, дело не в том, что он научил нас смотреть на саблю как на оружие. Дело в другом — наука сабельного боя привнесла в нашу тактику ту жесткость и решительность, которой рукопашный бой отличается от перестрелки. Расстреляв патроны, мы не пытались разорвать дистанцию — напротив, мы продолжали наступление, давая возможность перезарядить пистолеты своему второму эшелону. Мы не прекращали сражения ни на секунду, а когда дело доходило до клинков — вот тут, благодарность Сэму, мы чувствовали себя куда увереннее, нежели янки.
Страшная жесткость и решимость наших ударов сыграла свою роль, и Плезантон, получив сведения о нашей приближающейся пехоте, дал сигнал к общему отступлению федеральных сил. Сражение было окончено. Мы оставил за собой поле битвы.
Когда то давно, одержав очередную победу, французский император Наполеон I, озирая поле битвы, в гордости воскликнул: «Вот оно — солнце Аустерлица!». Я тоже мог бы гордиться солнцем станции Бренди, но вид поля, сплошь усеянного мертвыми телами в синих мундирах с вкраплениями серых, принес моему сердцу только горесть. Мы написали новую страницу в истории, но как, же больно от того, что в книге под названием «История», вместо чернил используют кровь. И горько осознавать то, что порцию этих страшных чернил для одной из кошмарных страниц предоставил именно ты.
Плезантон был хорошим командиром, но потеряв за один день больше четыре тысячи убитыми и ранеными, почти две с половиной только пленными, это еще не считая дезертиров, больше не имел возможности не то что атаковать, а даже хотя бы достойно оказать сопротивление.
Победа в самой кровавом сражении той войны открыла генералу Ли дорогу на Пенсильванию, а всем нам — к долгожданному окончанию войны. Ли, развивая наш успех, вошел на территорию Севера, где пользуясь почти полным отсутствием кавалерийской разведки у противника, смог самостоятельно выбрать место для решающего сражения. Плезантон потерял в сражении за станцию Бренди половину своего корпуса и не имел сил, не то чтобы противоборствовать, а хотя бы приостановить неудержимый напор наших войск, чтобы найти время для получения пополнений. Все это привело к тому, что двенадцатого июля 1863 года, в двухдневном яростном сражении под Йорком, силам Севера был нанесен невосполнимый урон. Окончательным же итогом этого, без всякого сомнения, эпохального сражения стало Геттисбергское послание о мире, когда господа Линкольн и Джефферсон Дэвис, встретившись в небольшом городишке Геттисберг, совместно подписали послание к нации об окончании войны и признании Конфедерации независимым государством.