— Отчего встал, Облако? — спрашивает мой товарищ. — Не пугай меня. Ты здесь или блуждаешь по нижнему миру?
— Я не помню, кто я, — бормочу я беспомощно. — Я не помню, кто ты…
Лицо моего друга делается озабоченным, почти испуганным.
— Это нехорошо, — говорит он. — Очнись и вспоминай. Не позволяй злобным тварям сожрать твой разум.
Я напрягаю память. Товарищ ждет. Псы повернули заиндевевшие морды.
И тут моя заблудившаяся в каких-то далеких холодных теснинах душа возвращается — меня озаряет вспышкой памяти, как ударом молнии. Это очень смешно — я хохочу.
— Ты не поверишь, Белый Лось!
Белый Лось неуверенно улыбается в ответ.
— Ты вернулся в срединный мир, Облако? Ух, я подумал, что Гнус натравил на тебя своих волков…
— Это Великий Дух подшутил надо мной, — говорю я, все еще смеясь. — У Гнуса не хватит силенок заставить волков из удела мертвых напасть на меня так издалека… Послушай, Белый Лось, это не злая, а очень смешная история. Я сейчас видел в снежном поле следы мягких лап — и пошел по следам. А они привели меня в дом белого человека! Я сам был белый человек — белее вареной куропатки — и смотрел на тебя из каменной норы, как сова глядит на свет. И моргал — вот так!
Я хлопаю заиндевевшими ресницами — и мой дорогой друг Белый Лось, мой защитник в срединном мире и побратим, наконец, тоже начинает смеяться.
— На каменную стену наклеена бумага, — продолжаю я, — а на бумаге висит плоская серебряная вода, как лед в замерзшем озерце. И я видел в этой воде отражение твоего лица — ты был похож на бобра, брат! Ты был почти совсем бобер, который услышал плеск весла каноэ — и страшно удивился.
— Сова и бобер! Какие мудрые звери в твоем глупом видении! — насмешливо говорит Белый Лось. — Ты вправду видел это или придумал для смеха? Чтобы я не беспокоился за тебя?
Я подхожу. На мне малица из белой замши, вышитая священными защитными знаками — красным бисером и красной шерстью. Мои косы покрылись изморозью; в них вплетены перья священного Ворона. У меня за плечом — мешок, я помню, что в мешке лежат мой одухотворенный семизвонный бубен, на ободе которого нарезаны имена моих покровителей, таловая колотушка и маленький, закупоренный и обвязанный пузырем горшочек с рыбьей кровью. Я вспомнил все: я — Облако, сын Высокой Скалы, шаман.
— Я видел наяву, — говорю я. — Ты знаешь, иногда я просто вижу.
— Ты — самый сильный шаман от верховья Черной реки до тальниковых отмелей, — говорит Белый Лось, гордо улыбаясь. — Кто еще может видеть другие места без песни и бубна? Ты прав, прихвостни Гнуса поджимают свои поганые хвосты, когда видят твоих друзей в трех мирах.