Нет-нет, не плавать, тем более что старлей это умел, подобным способом его научили искусству руководства полётами.
Дело было так. В одно прекрасное, солнечное утро старлей Л. пребывал в хорошем настроении. Завтрак в столовой оказался вполне сносным, его экипаж находился сегодня в третьей готовности, а это, по сути своей, считалось почти за выходной. Оставалась только малость, дождаться окончания мероприятия, своеобразного утЕеннего ритуала под названием предполётные указания экипажам, [а практике это дело больше двадцати минут не занимало…
Эти самые указания старлей слушал в пол-уха. На кой ляд ему сегодня были нужны эти барические тенденции и тактические обстановки, когда в планшете лежала заныканная в карты новая книга, а самое главное, уже топилась гарнизонная банька. Старлей уже мысленно был в парилке, нырял в бассейн, нежился на солнышке с книгой в руках.
У обычной школьной доски начальник штаба закончил докладывать данные разведки и принялся зачитывать боевые расчеты. Это означало, что указания почти закончены, и старлей принялся запихивать в планшет карты, записную книжку, карандаши.
— …Помощник руководителя полётов, старший лейтенант JL, — возвестил начальник штаба среди прочего.
— Попарился, блин!.. Позагорал на солнышке! — от благостных мыслей о почти узаконенном отдыхе у старлея мгновенно не осталось и следа. От ощущения испорченного дня он поморщился как от зубной боли. Рядом ехидно хихикнул капитан А… Он всегда был готов порадоваться за своего лётчика-оператора. Старлей даже не стал после окончания указаний заходить в свою комнату, дабы не видеть, как тот с довольно злорадной физиономией будет демонстративно и нарочито медленно готовится к таинству бани. И он понуро, как говорится нога за ногу, поплёлся сразу на КэДэПэ, или как говорят в авиации, вышку.
— А может не всё так плохо? — в робкой надежде начал размышлять старлей. — Наш аэродром не Домодедово, полётов не много, это раз. В руководстве полётами я не в зуб ногой, а Афганистан — не лучшее место для обучения, это два. Так что моей необходимости в присутствии на вышке нет, это три.
Такой расклад приободрил старлея, и он бойко поднялся по трапу, толкнул дверь и переступил порог командно-диспетчерского пункта. Руководитель полётов подполковник Н. уже был на месте. Это был грузный мужчина лет сорока пяти, по неизвестно какому недоразумению попавший в Афганистан. В беседах он часто упоминал, что уже пол-года как должен быть на пенсии. Характер у подполковника был под стать телосложению, добродушно-флегматичный.