.
Марло стоило немалого труда провести молодого человека сквозь толчею. Для пажа все было ново, сам того не замечая, он остановился, чтобы все подробно рассмотреть. То его внимание привлекали нарядные всадники со своими слугами, то еще невиданные им кареты, затем солдаты или вывески с самыми разнообразными изображениями, висевшие на домах по обеим сторонам улицы.
— Как тебя зовут, сын мой? — спросил Марло.
— Ингерам.
— Ты еще никогда не был в городе?
— Даже в маленьком не был еще.
— Ты хотел бы остаться здесь в Лондоне?
— Здесь, наверно, живется, как в раю, но мой господин скоро уезжает опять назад, а тогда мне придется вернуться с ним домой. Скажите-ка, что это за длинная улица?
— Это знаменитый Лондонский мост.
— Мост? Но я не вижу воды.
— Он застроен с обеих сторон домами и торговыми рядами.
— А куда же делась вода?
— Где она всегда была: из всех этих домов видна река.
— Глядите! Опять солдаты! Как свирепо и дерзко смотрят эти люди! Скажите же мне, высокий господин, похожи на этих людей короли — тот, что во Франции, и тот, что в Шотландии?
— Почему?
— Потому что мой эсквайр говорил, что у вас королевский вид.
— Значит, ты находишь, что я похож на солдата. А каким же, по-твоему, должен быть король?
— Таким рассудительным, таким мягким и ласковым, точно каждый, даже самый богатый, может получить от него милость; он не смеется, но все же так приветлив, что всякий к нему чувствует доверие, и даже самый знатный радуется, когда он ему улыбается. Так я себе всегда представлял королей из Амадиса и Бевиса[52], хотя, может, это и были тиранны.
— И все то, что ты сейчас описал, ты увидал в том незначительном писце?
— Я дрожал перед ним, так как думал, что это должен быть самый важный по всей Англии человек после королевы. Мой господин говорил о поэтах, а я еще не знал, что это такое стихотворец. Но разве писец, по меньшей мере, не поэт?
При этом простодушном вопросе Марло вошел в галантерейную лавочку, чтобы купить пару душистых перчаток. Продавщица, хорошо образованная женщина, была очень приветлива и казалась польщенной тем, что этот красивый, уважаемый человек шутил с ней так дружески. Паж с восторгом любовался видом на реку и Тауэр, открывавшимся через окна задней комнаты, дверь в которую была открыта. Марло уже вышел на улицу, а паж все еще любовался ландшафтом с открытым ртом.
— Эй, ты, человечек! — крикнул ему поэт. — Идем же, и запомни как следует дорогу, чтобы ты потом мог со своим господином найти дом.
— Как не запомнить дома на мосту, — воскликнул паж, — и громадную реку и зеленые луга в задней комнате!