Он отшвыривает бандита, который со стоном валится наземь и остается недвижим, подхватывает Карфангера. Словно в полусне тот еще успевает увидеть колеблющийся свет факелов подоспевшей стражы — и проваливается во тьму.
Первое, что увидел Карфангер, открыв глаза, был потолок, который показался ему знакомым. В тот же миг рядом раздался звонкий голосок его дочери Вейны:
— Мама! Отец пришел в себя!
Карфангер медленно повернул голову — возле постели стояли его дочь и маленький Иоханн.
— Как вы себя чувствуете, отец? — спросила Война.
— Уже хорошо.
Вошла Анна с бокалом глинтвейна, села на край кровати и поцеловала мужа.
— Мало тебе стычек с пиратами в море?
— Небось по городу уже идут пересуды? — вместо ответа спросил Карфангер. — Скажи лучше, где тот человек, что пришел мне на выручку?
— Если вы имеете в виду меня, — гремит голос у двери, — и позволите войти, то я не откажу себе в удовольствии представиться.
Незнакомец приблизился к постели. В плечах он был вдвое шире Карфангера. На нем был потертый кожаный колет, на широкой перевязи болталась огромная шпага. Широченные штаны его были заправлены в сапоги с отворотами, а в правой руке незнакомец держал зеленую шляпу, украшенную страусовым пером.
— Венцель фон Стурза, с вашего позволения, господин капитан, — представился он, поклонившись.
— Проходите, господин фон Стурза, и садитесь. Анна, собери, пожалуйста, что-нибудь на стол.
Когда Анна с детьми вышла, Карфангер поблагодарил гостя за спасение и попросил рассказать немного о себе.
— Если говорить коротко, — начал гость, — то я из семьи богемских помещиков, однако на месте никогда еще не сидел: брожу по белу свету, предпочитая места, где пахнет порохом. Одним словом, я солдат, если хотите.
Правда, годы уже не те… Подумать только, ведь уже тридцать с лишком лет прошло с тех пор, как я служил корнетом у Валленштейна.
— Я бы не сказал, что годы повлияли на ваше фехтовальное искусство, — заметил Карфангер, — вы так лихо их отделали.
— М-да, — протянул фон Стурза, — на этот раз, пожалуй, даже чересчур лихо. Последний из четверых, которого стража еще успела взять живым, вскоре отправился вслед за своими приятелями.
Он с сожалением повел плечами и спросил:
— У вас, наверное, много врагов?
— Врагов? До вчерашнего дня я, не раздумывая, ответил бы на этот вопрос отрицательно.
— А сегодня? Или вы полагаете, что имели дело всего лишь с уличными грабителями?
— По-моему, в таких случаях грабители не осведомляются насчет имени своей жертвы.
Последние слова мужа слышала и Анна, вошедшая в комнату с подносом в руках и теперь пытавшаяся плечом прикрыть за собой дверь.