Все родственники долго обнимались.
Альфонсо сказал:
– Познакомьтесь, это сеньора Ортега и Эсперанса.
– Альфонсо, пожалуйста, зови меня Рамоной.
– Да, конечно, сеньора. Моя семья знает вас потому что на протяжении многих лет мы писали про вас в письмах.
Мама обняла Хуана и Жозефину и сказала:
– Спасибо вам за то, что вы уже для нас сделали.
Мигель дразнил двоюродную сестру, дергая ее за косы.
– Эсперанса, это Исабель.
Исабель посмотрела на Эсперансу широко распахнутыми от удивления глазами и шепотом спросила:
– Ты правда была такой богатой? И всегда получала все, что хотела, – кукол и красивые платья?
Эсперанса раздраженно сжала губы. Она представила, что писал Мигель в своих письмах. А рассказал ли сестре Мигель, что в Мексике они были на разных берегах?
– Грузовик там, – сказал Хуан. – Нам предстоит долгий путь.
Эсперанса взяла свой чемодан и пошла за отцом Исабель. Она оглянулась вокруг и с облегчением заметила, что в Лос-Анджелесе, в отличие от пустыни, росли пышные пальмы, зеленая трава, а на клумбах, несмотря на то что стоял сентябрь, еще цвели розы. Она сделала глубокий вдох. Запах апельсинов из рощи неподалеку был успокаивающим и знакомым. Может быть, жизнь здесь не так уж отличается от ее прежней жизни?
Хуан, Жозефина, мама и Гортензия втиснулись на переднее сиденье старого грузовика. Исабель, Эсперанса, Альфонсо и Мигель сели в открытый кузов вместе с малышами и двумя рыжими курами. Грузовик выглядел так, будто был предназначен для перевозки скота, а не людей, но Эсперанса ничего не сказала маме. Кроме того, после стольких дней, проведенных в поезде, было приятно вытянуть ноги.
Старый драндулет, качаясь и трясясь, выезжал из долины Сан-Фернандо, петляя по холмам, покрытым сухим кустарником. Она сидела спиной к кабине, и горячий ветер трепал ее распущенные волосы. Альфонсо соорудил из одеяла подобие тента, чтобы укрыть пассажиров от солнца.
Малышка Лупе и малыш Пепе были похожи на темноглазых херувимчиков с густыми черными волосами. Эсперанса была потрясена их сходством. Единственным различием казались крошечные золотые сережки в ушах девочки. Пепе забрался на колени к Эсперансе, а Лупе пристроилась на колени к Исабель. Когда ребенок заснул на руках Эсперансы, его влажная от пота головка упала ей на руку.
– Здесь всегда так жарко? – спросила она.
– Папа говорит, это из-за сухого воздуха. Иногда бывает еще жарче, – сказала Исабель. – Но здесь лучше, чем в Эль-Сентро, потому что здесь мы не живем в палатке.
– В палатке?
– В прошлом году мы работали на ферме в Эль-Сентро в долине Импириал, недалеко от границы. Мы были там в сезон дынь. Жили в палатке с земляным полом, и нам приходилось таскать туда воду, а еду готовили на улице. Но потом переехали на север в Арвин. Сейчас мы туда и едем. Мы платим семь долларов в месяц, и папа говорит, что водопровод, электричество и кухня в доме того стоят. Ферма большая, папа говорит – шесть тысяч акров. – Исабель склонилась к Эсперансе и улыбнулась, словно раскрывая большой секрет. – И школа. На следующей неделе я пойду в школу и научусь читать. Ты умеешь читать?