Атташе по культуре при консульстве Франции в Санкт-Петербурге. В начале романа он восхищался ее сдержанностью. Она постоянно заставляла его ждать. Тогда время не летело, а медленно сочилось, а его привязанность к ней стремительно возрастала.
— Какие у тебя планы? — ее голос прозвучал почти ровно. Из-за этого «почти» он все чаще стал отказываться от их редких бессмысленных встреч.
— Никаких. Я очень устал. Прости.
— У тебя ужасный голос.
— Мне нездоровится.
Почему он до сих пор испытывает чувство вины? Он вспомнил, как первый раз спал с ней. Он возвращался домой и грезил наяву, все ее жесты, взгляды были наполнены особенным смыслом. Он жил в ее невысказанных мыслях и непроизнесенных словах.
Надо было остановиться тогда. То, что было дальше, не могло быть лучше того, что уже произошло. Его хватило на год.
— Прости, — его тон смягчился.
— Поговори со мной, — попросила она. — Расскажи, что делал сегодня. Я скучаю по тебе, по нам.
Он молчал. В их разговорах стало много тягучих, липких пауз. Трудно поверить, что отныне и навсегда они обречены, так же как и все.
— Я рассказывал тебе, что мой дед был графом? — Сказав это, он почувствовал себя дураком, но ему полегчало. — Его звали Иван Александрович Строговский. Тебе еще интересно? В юности он обучался летному делу в школе «Ле Бурже» под Парижем. Накануне Первой мировой женился на девушке по имени Мари. Большая чистая любовь. — Александр позволил себе усмехнуться, как будто устыдился собственных слов.
Мадлен тихонько дышала в трубку. Она умела слушать.
— В октябре семнадцатого года, после учебы, дед вернулся в Россию, как истинный патриот защищал родину от большевиков. Воевал под началом белого генерала Врангеля, с остатками армии очутился в Крыму. Держал последний бой, чуть не погиб. Его спасли цыгане. — Он прервался. — Ненавижу все эти разговоры о детстве… Прости, терпеть не могу, когда люди пересказывают друг другу сны, родословные, генеалогические деревья.
— Не хочешь, не продолжай, — спокойно сказала Мадлен.
Он замешкался:
— Да нет, на самом деле это смешная история о том, как у меня отобрали сто тысяч евро.
Короче, после революции дед осел в Калуге, преподавал в гимназии, сблизился с профессором Циолковским, моим прадедом, женился на его приемной дочери, моей бабушке. Родил свою дочь — мою маму. Сменил фамилию на «Виноградов», чтобы избежать преследования коммунистов, и стал жить-поживать в российской глуши. Во время Второй мировой его взяли переводчиком в эскадрилью «Нормандия — Неман». Он геройски сражался… погиб в последние дни войны. Бабушка тяжело переживала его смерть. Но спустя пять лет выяснилось, что он жив. После окончания войны дед сбежал во Францию и воссоединился со своей первой женой Мари. Я его не виню. У бабушки был ужасный характер. — Голос Александра невольно выдал старую, тщательно скрываемую обиду.