Маруся
Варвара
двигалась
сосредоточенно,
никого не
замечая
вокруг. В ее
жизни была
одна большая
проблема —
продавщицы.
Они
категорически
не обращали
на Варвару
внимания,
хотя она и
занимала
довольно
много места,
и потому все
чаще ходила в
магазины
самообслуживания,
отчасти
надеясь, что
когда-нибудь
ее начнут
игнорировать
и кассиры.
Если честно,
ей и самой не
хотелось
привлекать к
себе внимание:
она даже
злилась,
когда с ней
кто-то
пытался
знакомиться
на улице, или
когда в метро
заглядывали
через плечо в
книгу, или когда
соседки у
подъезда
спрашивали,
что за шум
был,
например, у
нее в субботу
и почему во
вторник так
пахло из ее
квартиры
луком. И уж
как Варваре
не нравилось,
когда знакомых
интересовало,
почему у нее
такое странное
выражение
лица, или
когда
малознакомые
люди лезли с
советами, или
спрашивали,
как дела,
ожидая
долгого и
подробного
ответа... Да и
вообще, после
развода с
последним мужем
Варвару все
лишь
раздражали:
она сделалась
нелюдимкой —
часто
отключала
телефон,
работала
только из
дома и не
встречалась
почти ни с
кем.
Люди
стали
уделять ей
внимание все
реже, и поначалу
это
нравилось. Но
потом пошли
странности —
одна за
другой.
Сначала ее
перестали
пропускать
двери в магазинах.
Для всех они
открывались
автоматически,
а перед
Варварой
смыкались
наглухо, и
приходилось
ждать, пока
еще
кто-нибудь не
подойдет.
Затем она
стала
нечетко
отражаться в
зеркале. А
потом ее и
вовсе
перестали
слышать — она
обращалась к
кому-нибудь,
ну, например,
говорила:
«Простите, вы
не скажете
который час?» —
а ей никто не
отвечал. «Да
ерунда все
это! —
убеждала
себя Варвара
по пути в
хозяйственный.
— Продавщицы —
вот проблема
из проблем».
Нужный
баллончик
обнаружился
сразу — он стоял
на витрине среди
прочего
товара и был,
похоже,
единственным
экземпляром,
если только
не спрятано пары
штук под
прилавком.
Единственная
в пустом
магазине
продавщица
сосредоточенно
перекладывала
что-то с
места на
место и на
Варварины призывы
вопила: «Я
занята!»
Продавщицу
звали Маруся.
На вид она
ничем не
отличалась
от других
московских
продавщиц,
ладно скроенная,
крепко
сшитая, жила
просто, любила
как следует
поесть,
хорошо
выпить, заняться
сексом и
точно знала,
что в ее
жизни будет
лишь то, что
она сама
возьмет: по
праву ли — не
важно. Маруся
не ведала
греха и не боялась
божьего
наказания.
Продавщица
не верила в
Бога. «Ни в
бога, ни в
черта, ни во
всю эту
политику!» —
повторяла
она. Раз уж на
то пошло — в
Соединенные
Штаты
Америки — и то
не верила.
Нет, видела,
конечно,
американские
города по
телевизору,
смотрела
голливудские
фильмы, но
всерьез
считала, что
это выдумка,
блеф, хитрые
манипуляции
спецслужб.
Возможно,
если бы
съездила в Америку,
то
постепенно и
поверила бы,
а может, и нет,
кто знает,
Маруся была
женщиной с твердыми
убеждениями.
И уж, конечно,
не верила она
в карму,
любовь,
судьбу,
реинкарнацию
и прочую
мистику — так
что даже не
подозревала,
что сама жила
не в первом
своем
воплощении.