—
ну, если
можно
назвать
«человеком»
того, кто способен
вселяться в
тело другого.
И нет, по фазе
Нелида не
сдвинулась и
не развила ни
с того ни с
сего
слуховые
галлюцинации
— в этом она
была
абсолютно
уверена.
Только одна деталь
в сознании не
усваивалась:
как существо,
возможно,
само по себе
бестелесное,
могло зачать
ребенка? И
что это за
существо
вообще?
Инопланетянин?
Ангел? Дьявол?
И как его
зовут?
«Я Бог, —
ответило
существо
внутри. — А имя
мое называть
нельзя».
Понятно
— с ним можно
общаться, ничего
не произнося
вслух —
достаточно
фразу в голове
сформулировать.
Удобно
вполне: можно
разговаривать,
не открывая
рта и не привлекая
внимания
посторонних,
а то ведь
вполне мог
кто-нибудь да
за дурочку
счесть.
«А как же
мне к вам
обращаться?
Называть папой
я вас вряд ли
смогу,
простите».
Бог
рассмеялся: «Нет,
папой,
пожалуй, не
надо, к
такому
обращению я
сам не
привык.
Называй меня
просто Бог,
без
формальностей.
Можно даже на
ты».
«Бог так
Бог, —
согласилась
Нелида. — А
имени твоего
почему
нельзя
называть?»
«А оно у
меня хм...
труднопроизносимое.
Ты наверняка
и сама
догадаешься
когда-нибудь,
как меня
зовут, но все
равно по
имени не
называй
лучше». — Бог
явственно
зевнул. — «До
сих пор
проснуться
не могу
окончательно.
Не мешало бы
кофейку, ты
сама не
против? Без
тебя мне его
не попить,
может, сходим
в твое
любимое кафе
на
Спиталфилдс-маркете?
Местечко
приличное,
всего в двух
шагах, и смена
твоя уже на
подходе».
Раздался
мелодичный
звон,
сопровождающий
остановку
лифта, и
через
секунду
стеклянные
двери офиса
разъехались
в стороны,
пропуская
очередного «живого
оператора».
***
— Buon giorno, signorina![63] —
приветствовал
Нелиду
знакомый
владелец маленького
кафе. Имени
его она не
знала, но всегда
с ним
здоровалась
вежливо. — Вам
капучино и
круассан с
миндалем, как
обычно?
— Doppio espresso, per favore, signor Roberto![64] — опередил
ее Бог.
— Но я не
люблю
эспрессо
вообще! —
возразила Нелида,
вращая
зрачками
глаз, будто
собралась
вывернуть их
внутрь, — забыла,
что с Богом
вслух
говорить не
стоит. Его
нахальное
использование
ее речевого
аппарата
было уж
чересчур неожиданно.
Синьор
Роберто
заулыбался
широко:
очевидно, ему
понравилось,
что
«синьорина»
обратилась к
нему по
имени.
— Как вы
похожи на
свою маму,
синьорина! А
без очков —
особенно! Я
даже не
замечал за
ними ваших прекрасных
синих глаз —
точь-в-точь
таких же, как
у нее. И она
тоже всегда
спорит сама с
собой:
капучино или
эспрессо,
эспрессо или
капучино — ciò che una donna
bella [65]...
Нелида
раскрыла от
удивления
рот. «Молчи! — прошептал
Бог. — И рот
закрой, а то в
него залетит
жирный
лондонский
голубь. Бери
мой эспрессо
и пойдем вон
за тот
дальний столик,
я тебе сейчас
все объясню».