Всюду
на Земле, где
живут люди,
существуют и
призраки, чем
больше
население, тем
и они кучнее.
Поэтому в
Москве их
тьма тьмущая
— и «хороших», и
«плохих». Люди,
которым иногда
удавалось их
заметить,
вздумали
называть
«плохих»
чертями, а
«хороших»,
соответственно,
ангелами, да
еще и легенд
о них всяких
напридумывали.
Вообще-то
«чертям»
толпы
нравятся, а
«ангелы» больше
любят
простор и
чистое небо,
но это лишь
потому, что у
каждой из
этих групп
специфика
работы
разная. Ну да,
объединяясь
в группы, они
придумывают
разные виды
«общественной
деятельности»,
по привычке
называя это
«работой».
Разговаривать
с людьми они
не могут, в физический
контакт тоже
не вступают,
ну то есть ни
за шиворот
удержать, ни
подтолкнуть
человека, ни
подножку
поставить им
не дано. Они
только на
чувства
воздействуют.
Даже такие
чувства
способны в
человеке
пробудить,
для которых у
него нет
органов.
Зависть,
например, или
сострадание.
Вот вы хоть у
кого-нибудь
видели орган
совести или
орган ненависти?
Нету! А
чувства —
есть, это все
«ангелы» с
«чертями»
устраивают...
Самое благоприятное
для
призраков
время — лето, самое
противное —
зима. Поэтому
активнее всего
их невидимое
воинство
весной — в
предвкушении
лета и осенью
— перед
зимним
затишьем.
Зимой они
чаще
кучкуются в
закрытых
помещениях,
кто-то
отсыпается,
как медведь в
берлоге,
другие в
азартных
играх
коротают время.
Как-то
раз «черти» от
скуки
задумали
жуткую акцию.
Они решили
осуществить
ее по всей Москве
одновременно,
даже
специально
для этого из
Московской
области свои
резервы подтянули.
«Ангелы»-то
радовались,
какая в
области
благодать
наступила,
все переполнены
любовью и
благоволением,
ходят, цветочки
нюхают, никто
не злится, не
ругается — ну
прямо рай. И
потому
«ангелы»
поддались
своим добрым
наклонностям,
и почти все
перелетели
на дачи, тем
более что на
природе куда
приятнее, чем
в городе, —
устроили
себе каникулы.
А в это время
«черти» в
Москве
копили силы.
Надо
сказать, что
и «чертям», и
«ангелам»
легче воздействовать
на женщин — в
них Здравого
Смысла
меньше. И
стали «черти»
одновременно
всем
московским
дамам внушать
ненависть к
мужчинам. Что
мужчина ни сделает
— женщина
сразу думала:
«Фу, какая же
гадость!
Животное!
Пахнет от
него плохо,
говорит о
скучном, а об
интересном
не хочет,
меня не
слушает,
ходит быстро,
дышит
громко...» Ну и всякое
такое.
«Черти»
в женщинах
все эти
настроения
нагнетали, а
те, как существа
воспитанные,
все
старались
внутри себя
их удержать,
зубами
скрипели, но
молчали, и
вот «черти»
дали большой
усилительный
импульс, и
тут...