— Не
волновал еще
так меня
лунный блеск[27]…
На
самом деле
петь-то он не
любил вообще,
хотя слова
многих песен
помнил
наизусть и как
мог
переиначивал
их в своих
интернет-призывах.
Но только
сейчас
совсем иные
слова пришли
— не те, что
были в его
заготовленной
речи, а произносились
будто сами по
себе.
— И
светлякам я в
ответ не
мигал, когда
думал о вас
каждую ночь… —
декламировал
Вася в толпу, —
…и каждый
день я
пытался
представить,
как вы живете
там без меня,
как ложитесь
спать, как с
утра встаете,
что вас
радует и что
печалит…
Над
лесной
поляной
продолжал
парить блюз. Гномы
проснулись,
но не сопели
больше, не шаркали
ножками:
многие прямо дышать
боялись.
— Я
мечтал вас
обнять, не зная,
смогу ли. Вы
теряли форму,
вам не
хватало сил,
вы
заблудились
в этом
жестоком
мире, где
почти не
осталось
Магии…
В толпе
раздались
всхлипы, но
Вася не слышал
их — лишь
волшебную
музыку, что
необъяснимо
и так
гармонично
аккомпанировала
ему. Он задрал
голову, глядя
на звезды и
светившую на
его пень
луну, возвел
к небу руки — и
вновь
перевел взгляд
на Евпраксию
Никитичну:
— Я был
совершенно
иным, пока не
увидел вас. Музыка
не звучала во
мне, как
сейчас,
звездное
небо не
одухотворяло,
но я тянулся
к вам, как
мотылек на
огонь, и
мечтал
прикоснуться… Вы не
подумайте
только
плохого — это
была любовь,
с самого начала,
чистая и
высокая, а не
какой-то там
сексуальный
порыв…
В толпе
кто-то громко
поперхнулся
слюной. Вася
обвел
глазами
поляну и,
кажется,
только сейчас
разглядел на
ней
множество
лиц. Соплеменники
смотрели на
своего
лидера с
большим
интересом —
кое-какие
уточнения не
помешали бы.
—
Позвольте
представить
вам мою жену, —
на пень
вспорхнула
Евпраксия
Никитична —
мечта любого
поэта (да и
любой гном не
отказался бы
от такой). — Еще
вчера она
была облаком
тумана, а
теперь жива и
здорова! И,
заметьте, —
прекрасна! И
очень скоро
начнет рожать
мне детей,
потому что у
нас любовь.
Гномы
ахнули.
Замелькали
руки,
разразились
бурные
аплодисменты.
«Вот, кто
поднимет мой
рейтинг!
Жена!» —
зарделся
Вася. Нужный
момент был
пойман — он
сделал
глубокий
вдох, крепче
обнял свою
красавицу и
будто вновь впустил
в себя Бога:
глаза
излучали
сияние, борода
заискрилась,
наполнившись
статическим
электричеством,
волосы
загадочно заторчали
в разные
стороны.
Музыка
продолжала
нарастать,
словно в
скрытых
динамиках на
поляне кто-то
регулировал
громкость.
— Еще
сегодня мы вымирающий
народ, но
завтра сможем
стать
многочисленным
и свободным!
Перед нами
отступит
Конец Света!
Вперед,
гномы! К
победе! За
Магию!
Вася
говорил
страстно,
смотрел
пылко. Гномы
слушали
зачарованно.
Прямо с
поляны они были
готовы сломя
голову
мчаться и
совершать
подвиги. Одни
из самых
воинствующих
существ в
природе, они
больше всего
приветствовали
вооруженную
борьбу — когда
они
бодрствовали,
она вполне
соответствовала
их темпераменту.
В
романтическом
воображении
уже каждый видел
себя героем,
увенчанным
славой и орденами.
Словно
молодые
бойцы на
перроне, перед
отправкой
эшелонов на
фронт, они
предвкушали
романтику
первого боя.
Звуки
джазового
оркестра
подхватили
их — и по
поляне в
радостном
возбуждении
закружились
мелкие
парочки,
ускоряя ритм и
выкидывая
коленца.