Дверца подалась и тяжело повернулась на петлях. Эдакая массивная, толстая, как и полагается, с мощной теплоизоляцией. И главное, вроде бы, подсвеченная из глубины автоклава. Лейтенант не удержался и, пригнувшись, заглянул в отверстие люка. Как он и предполагал, задней стенки у автоклава не было. И там, за метровой трубой этой некогда высокотемпературной печи, был свет. Куда более яркий, чем по эту сторону «мусорной стены».
Илья откинул «маску» тепловизора и, щурясь, пытался разглядеть что-нибудь в этом ослепительном свете.
Запоздало мелькнуло в голове: все слишком странно, надо бы позвать товарищей. Но тут что-то стремительно заслонило проем с той стороны. Илья не успел ни отскочить, ни вскрикнуть – что-то болезненно, колко вонзилось в плечо и горло, и он тут же потерял голос и способность двигаться.
Секундой позже холодный пол хлестко шлепнул его по щеке.
И пришла тьма.
Лейтенант очнулся от боли. Мерзко пульсировала скула, которой он приложился об пол при падении. В голове была каша, воспоминания приходили фрагментарно и безо всякой логики. Открыв глаза, зажмурился: едкий свет не позволял ничего рассмотреть. Попробовал встать – и понял, что не в состоянии пошевелиться. С трудом повернув голову, осторожно приоткрыл один глаз.
Левая рука была прихвачена ремнями к какому-то мягкому выступу. Королев зажмурился. Повернул голову вправо – та же картина: рука туго пристегнута. Только теперь он заметил, что на нем нет одежды, а от запястий, прилепленных кусочками пластыря, тянутся куда-то тонкие проводки. Слух различил мерное попискивание кардиомонитора.
– Что случилось? – прохрипел лейтенант. – Где я?
Ответа не последовало. Зато появилась фигура, затянутая в синюю медицинскую форму, склонилась над ним, заслонив ослепительный свет хирургических ламп.
Вот оно что! Он на операционном столе.
– Доктор? – неуверенно произнес Илья. – Что со мной?
Склонившийся над ним человек удивленно вылупился через массивные очки. Остальное лицо скрывала такая же синяя маска и шапочка.
– Док! Вы же врач? – повторил Илья немного окрепшим голосом. – Как я здесь очутился? Я ранен?
– Я не врач, – невнятно произнес незнакомец. – И лечить тебя не собираюсь. Но какое тебе до этого дело?
– То есть как это какое?! – Илья ощутил беспокойство. Задергался, пытаясь вырваться. – Что происходит?!
Человек в синем продолжал разглядывать «пациента», как показалось Илье, с некоторым недоумением.
– Ну что же, убедительно, – проговорил он. – Даже очень.
– Что значит – убедительно? – процедил Илья. Снова дернулся, пытаясь высвободиться. Теперь он ощутил, что прочные ремни плотно притягивают к столу также грудь и ноги.