– Похоже на человека, – пояснил незнакомец, капая пленнику в глаза какую-то жидкость из пипетки. – И чем дальше – тем больше вы похожи. И это мне совсем не нравится.
– Кто это – «вы»?! – прорычал Илья, пытаясь увернуться от назойливой пипетки. Он все еще пытался преодолеть сопротивление пут, и от напряжения на шее, руках вздулись жилы.
– А то ты не знаешь! – сердито сказал человек. Неловко дернулся, выронил пипетку. Звякнуло разбившееся стекло. «Хирург» закряхтел, отпихивая в сторону осколки, и вдруг рассмеялся:
– Да, разговаривать с предметами – это признак приближающегося безумия. Но молчать – еще хуже. Ну, давай, поговорим. Тем более, что ты неплохо имитируешь разум.
– У вас это получается хуже… – пробормотал Илья. – Ей-богу, вы меня с кем-то путаете.
После «глазных капель» проклятого «доктора» перед глазами снова все поплыло и ослабло желание вырваться. Похоже на какой-то наркотик…
– С кем я тебя путаю? С другой моделью? Возможно. Но по сути вы все одинаковы. Жалкие подделки, гнусные машины убийства.
– Ты просто чертов псих, дядя… – вяло произнес Илья.
«Доктор» снова захихикал:
– Прекрасно, прекрасно! – принялся активно осматривать «пациента», бормоча себе под нос невнятные комментарии, – Образец номер двадцать семь… Словарный запас увеличен, улучшены механизмы адаптации. Внешность отличается от типичной штамповки, интегрированы индивидуальные особенности. Приступаю к взятию проб для гистологии…
– Каких еще проб, любезный? – Илья должен был ощутить беспокойство, но все существо охватило вялое равнодушие.
– Тебе, правда, интересно? – над ним снова склонилось лицо в очках и маске. – Ну так слушай: процедура стандартная. Сначала я возьму у тебя образцы мягких тканей, затем – пункцию спинного мозга. Проведу анализ на клеточном и генетическом уровне. Видишь ли, я хочу узнать, в какую сторону вы развиваетесь. Предыдущие модели были примитивны и тупы. Потом появилось кое-что интересное. Ну а ты – действительно любопытный образец. Интересно посмотреть, что у тебя внутри!
– Вы что же, потрошить меня собрались? – спросил Илья. Где-то, приглушенный препаратами, в нем вопил животный ужас. Но сердце билось ровно, словно он лежал не под операционными софитами, а где-нибудь на солнечном пляже.
– Даже не сомневайся, – хихикнул «доктор», возясь с блестящим никелированным предметом самого зловещего вида. Что-то вроде столярного электролобзика, только вместо пилки – выныривающая жадным язычком игла.
– Сейчас… – проговорил «исследователь» и небрежно, с размаха, шлепнул никелированной штуковиной по оголенной грудной клетке. Секунду ничего не происходило.