– Это вы хорошо сказали, – хмыкнула Жанна. – Только вот беда в том, что Леон ни в чем себе не отказывал. И ладно бы какие-то мимолетные статисточки, но он снова стал крутиться рядом с Евой.
– Почему?
– Как знать? Может быть, у них была великая любовь, – с вызовом ответила Жанна. – А может быть, дело в том, что у Евы в банке миллион наличными, а Лили не очень-то любила раскошеливаться. Любовь любовью, но когда из тебя все время тянут деньги, это и самую глупую заставит задуматься. Словом, она поразмыслила и дала Леону отставку. Но Леон недолго горевал: женился на дочери старого Герца, финансового туза. Продолжение вам известно? Он купил театр, устроил его по своему вкусу, только вот прибыль оказалась ниже, чем он рассчитывал. Тогда Леон переделал театр в кинематограф и открыл заново. От зрителей теперь отбоя нет, а на сцене он играет в другом месте и всем доволен. Да, дочку Герца он выгнал, как только старик разорился. Тот неудачно вложил деньги в русские бумаги и прогорел, а Леон свои вложил куда лучше и ничего не потерял. Теперь старый Герц, который держал за горло половину Парижа, каждую неделю в один и тот же час проходит под окнами Леона и выкрикивает проклятья в его адрес. И знаете, что сделал Леон? Предложил бывшим должникам Герца заплатить за билеты и любоваться с балкона, как старик внизу бессильно потрясает палкой и изрыгает проклятья на нескольких языках. – Жанна перевела дыхание. – Ох, я вам тут нарассказала уж и не знаю, на сколько франков, сударыня…
– Сорок пять, – сказала Амалия и, достав кошелек, отсчитала пятьдесят франков. – Сдачи не надо.
Крохоборка, именно так, помыслила она. Полузабытое слово маячило где-то в глубинах сознания, но Амалия, занятая беседой на другом языке, не сразу вспомнила его. Одним словом, общество этой крохоборки уже начало утомлять мою героиню. Однако Жанна, по-видимому, не была расположена ее отпускать.
– Скажите, сударыня, а правда, что кто-то убивает тех, кто был тогда в замке? – Амалия кивнула. – Ну-ну! Так им и надо. Лучше бы он начал с Делотров, конечно, – довольно крови они у меня попили! Не останетесь выпить чашечку кофе? – запоздало спохватилась она.
– Нет, благодарю вас. Мне и в самом деле пора идти.
И, выйдя за калитку, Амалия поймала себя на том, что ее так и тянет вдохнуть воздух полной грудью.
Такси нигде не было видно, но через сотню метров отыскалась трамвайная остановка. И так как баронесса Корф предпочитала действовать, а не задаваться философскими вопросами о том, прилично ли дворянке, которой целовали руку три российских императора, ездить в общественном транспорте, – о да, она просто-напросто купила билет и поднялась в вагон.