– Известно. Но это еще не значит, что убийца – он.
– Сударыня, я прошу прощения, но я все же не понимаю… Если Бернар Клеман сказал, что он убил Лили Понс…
– …убийца Антуана Лами должен прийти за ним, а не за вами или мсье Ансельмом, к примеру, – подхватила Амалия. – К тому же такой кандидат всех устраивает, не так ли?
И она со злостью швырнула трубку на рычаг.
– Доброе утро, – сказала Ксения, входя в комнату.
Она приехала ночью, на машине, и лицо ее еще было бледным от бессонницы. Дома после долгой дороги она так и не смогла уснуть.
– Я надеюсь, ты не вздумаешь оправдывать свой поступок или превозносить его до небес, – строго сказала Амалия. Дочь молча покачала головой. – Где твои спутники?
– Я довезла их до гостиницы. У нас все равно нет места.
– Неужели?
– Или я не хочу постоянно видеть их у нас дома, – сухо сказала Ксения. В ее представлении дом был исключительно маминым пространством, где имели право находиться только Амалия и ближайшие родственники, и никто больше.
– Ты ужасный кактус, вот ты кто, – объявила Амалия. – Только я знаю, что в сердце у тебя прекрасный цветок. – Она притянула дочь к себе и поцеловала в голову. – Чего это ты вздумала сражаться за меня?
– Они не имеют права так о тебе говорить, – твердо промолвила Ксения, и крылья ее носа дернулись.
– А они будут. И о тебе будут судачить, и о Мише. Как же иначе – развелся с Лизой и женился на балерине. Ай-ай-ай, куда катится свет… Кстати, я нашла в почте три письма от его первой жены с требованием денег.
– Она снова собирается замуж, – сердитым голосом проговорила Ксения. – И настраивает детей против Миши. Правда, ему это безразлично, потому что его балерина беременна. Но Лиза ведет себя просто ужасно. Ее жених только что купил новую машину, а она выговаривает мне по телефону, что мы оставляем ее и детей умирать с голоду. И постоянно она хнычет, плачет и изображает из себя жертву, а потом идет в меховой магазин и покупает себе на деньги жениха очередное манто. Зачем в Париже мех? Куда его здесь носить?
Амалия понимала, что дело вовсе не в мехе; истинным вопросом, на который не найти ответа, было – зачем Миша привел в их семью это чужое и чуждое существо, зачем он вообще связался с Лизой? И что-то надо с этим делать, как-то штопать отношения, которые рвутся и расползаются в разные стороны. Однако Амалия поймала себя на мысли, что ей все надоело и ничего не хочется. Она почему-то никогда не сомневалась, что Лиза прекрасно устроит свою судьбу, и мало того – что она не станет без них горевать, как, впрочем, и они без нее. А дети – ну, будет у них отчим, возможно, будут сводные братья или сестры. Что Амалия вообще может предложить своим внукам – воспоминания об обломках империи?