– кому теперь есть до него дело, кого он интересует? Десяток-другой статеек в газетах, и все уляжется…»
– Так и было принято решение замять дело?
– Да. Только я рассказываю вкратце, на самом деле все произнесли много слов… то и дело повторяя одно и то же… Никто не хотел огласки. Я был в ярости, я готов был пойти против них всех, тащить их в суд… но Гийо насел на меня, все время говорил о моем отце, что он не переживет такого удара… они, может быть, и готовы мне поверить, но на суде может случиться всякое… показания одного свидетеля в счет не идут… я что, если меня признают виновным в убийстве? Под конец я уже был готов на все согласиться, лишь бы не видеть эти… эти рожи. Лили умерла, а все остальное уже не имело значения… Потом Парни принес револьвер, положил его в руку Лили, позвали доктора… В общем, согласились, что произошло самоубийство, тело обнаружат утром, все мы будем говорить прессе, что она покончила с собой… На следующее утро гости наперегонки стали упаковывать вещи. Всем было не по себе, и каждый хотел как можно скорее выбраться из замка… И знаете, что самое обидное? Все произошло именно так, как говорил Парни. О гибели Лили Понс поговорили несколько дней, а потом все снова переключились на войну…
– Но вы ведь не могли забыть о том, что случилось, верно?
– Не мог. Я знаю, что отец сделал для меня… он устроил так, что все документы по этому делу впоследствии пропали. Он все время тревожился, как бы правда не всплыла… И его злило, что я постоянно ездил в Турень, на ее могилу.
– Скажите, это вы отворачивались, когда видели кюре?
– Да. Он был мне крайне неприятен после того, как похоронил ее за оградой кладбища.
– Раз уж вы, по вашим словам, часто бывали на могиле, скажите мне вот что. Не встречали ли вы там кого-нибудь еще? Кого-нибудь, кто, может быть, приходил не раз… и при этом явно жил не в деревне?
– Странно, что вы об этом спросили, – медленно проговорил Жан. – Несколько раз я видел на ее могиле дорогие цветы. А однажды, когда я шел туда, то заметил неподалеку какого-то человека. Но когда я приблизился, его уже не было. – Жан усмехнулся. – Думаете, это он хочет меня убить?
– Не исключено. Больше вы ничего о нем не помните?
– Нет. Я бы и рад вам помочь, но… – Жан беспомощно повел плечами.
– Теперь по поводу предсмертных слов Лили. Вы уверены, что она произнесла именно «бедный Ан»?
– Абсолютно уверен. Я спрашивал, кто на нее напал, у кого поднялась на нее рука, и она сказала только это.
– Странно, что она называла преступника бедным, – хмуро заметила Амалия.