– Мария! – рявкнул комиссар. – Вино закончилось… Где тебя носит?
Старая Мария с ворчаньем внесла новую бутылку, а Оливьери сорвался с места и побежал на кухню, где томилось в ожидании своего часа очередное блюдо. И хотя Анри был уверен, что ему кусок не полезет в горло, молодость все же взяла свое, и в конце ужина он поблагодарил Оливьери вполне искренне.
– Не за что, – радушно ответил комиссар. – Ты куришь? Если хочешь курить – кури, мне жена ни слова не говорит…
За полгода, кажется, он мог бы запомнить, что я не курю, мелькнуло в голове у Лемье. Он улыбнулся и вежливо отказался.
– Как твоя мама? Все еще болеет? – спросил комиссар.
Инспектор ненавидел вопросы, задаваемые лишь из вежливости, и вообще все окольные пути, которыми к сути дела пробираются неловкие собеседники.
– Мне кажется, она преувеличивает свои болезни, – проговорил он. – Чтобы я чаще приезжал к ней.
– Ну что ты хочешь, ты же у нее единственный сын, – заметил комиссар.
Хм. Что я не курю, он не помнит, но что единственный сын, он запомнил. Типичный итальянец. Сколько бы поколений его предки ни жили во Франции, он не изменится.
– Вы хотели о чем-то со мной поговорить? – в лоб спросил Анри.
Оливьери неопределенно улыбнулся, потирая висок, и достал из ящика чудовищных размеров сигару.
– Гм… Поговорить, поговорить! В самом деле, мальчик мой, нам надо поговорить…
Прежде комиссар никогда, даже находясь в наилучшем расположении духа, не называл Анри «мой мальчик». Мысленно инспектор приготовился к тому, что беседа будет не из легких.
– Дело Феррана ты закончил, верно?
– Да, месье.
– А эти, как их, Рошары? Что с ними?
– Работаю.
– Это по ним ты посылал запросы в Париж?
– Да.
– И что ты думаешь об этом деле? – Комиссар устремил на подчиненного пытливый взор.
– У меня пока нет никаких доказательств, – помедлив, признался Анри. – Но я уверен, что их смерть как-то связана с их прошлым.
– А конкретнее?
– С убийством Лили Понс.
– Лили Понс, Лили Понс… Это певица, что ли? Так она же покончила с собой, разве нет?
– Нет. Это было убийство. То есть, – он едва не сказал «мы так полагаем», но вовремя одернул себя, – я так полагаю.
– На основании чего, можно узнать?
Анри пустился в объяснения. Он постарался скрыть роль Амалии в расследовании, но содействие Габриэля Форе ему утаить не удалось.
– Ясно, – буркнул комиссар, когда Анри закончил. Сигара Оливьери давно потухла, но он не пытался курить ее даже для виду. – И при чем же тут Рошары?
– Я не исключаю, что какой-то сумасшедший решил отомстить за Лили Понс и теперь убивает всех, кто был в замке в ночь ее гибели. Поначалу он скрывался, но затем ему захотелось славы, и он стал действовать почти открыто… да еще и писать порядковые номера, кого и когда он убил.