Сегодня получила письмо от мисс Аткинс, компаньонки моей мамы. Знаешь, после смерти бедной мамы ей так одиноко и жить совсем не на что. Я посылаю ей кое-что, но это крохи, и их не хватает. Она осталась в своей маленькой квартирке в Баттерси и не хочет оттуда уезжать, несмотря на бомбежки. Она из того поколения, которое скорее умрет дома, чем покинет его.
У девочек все хорошо. Они мне часто пишут. Им вроде бы нравится на новом месте. Конечно, директриса школы правильно сделала, что эвакуировала всех детей подальше от Лондона — и так они пережили уже несколько авианалетов.
Я боюсь даже думать, что случилось с нашим маленьким домиком. Жалко, что он так близко от Лондона. Я слышала вчера от нашего старого викария, что недавно в поле упала бомба. Даже не знаю, увидим ли мы еще когда-нибудь наш дом и все наши вещи, остается только надеяться на лучшее.
Ну ничего, это все не важно, главное, чтобы с тобой все было в порядке, любимый мой, я живу только ради того дня, когда мы снова с тобой увидимся.
Не беспокойся и не пытайся мне звонить — сейчас дозвониться сюда почти невозможно.
Я постоянно о тебе думаю и люблю тебя еще больше, чем раньше.
Твоя Люсия».
Письмо военного летчика Чарльза Грина жене,
миссис Чарльз Грин.
Отель на Восточном побережье, октябрь 1940 года
«Любимая,
спасибо за твои письма! Ты просто ангел, так часто пишешь мне!
Мы сейчас очень заняты. А вчера у нас был небольшой «фейерверк». Канонада не замолкала ни на минуту, но мы отбили атаку и доказали свое превосходство в воздухе!
У меня все хорошо, просто отлично, аппетит прекрасный, и я хожу страшно гордый — мне на форму нашили «крылышки».
На самом деле вчера ночью страшно не было, только не выспался — такой был оглушительный грохот. Слава богу, что тебя здесь нет, да я и сам был бы рад поскорее отсюда выбраться и поспать хоть немного. Надеюсь, это будет уже на следующей неделе. Уже почти решено, что нашу часть переводят в какую-то деревню под Оксфордом, и мы с тобой сможем жить в отдельной комнате.
Господи, милая, какое блаженство думать, что скоро мы снова будем вместе! Ты даже не представляешь, как мне хочется снова тебя обнять!
Знаешь, четырнадцать месяцев, прошедшие после свадьбы, нисколько не приглушили моих чувств к тебе. По-моему, мы с тобой сейчас даже больше влюблены, чем вначале, а это и есть настоящий семейный союз.
Старайся пока не ездить в Лондон, боюсь, скоро там начнутся страшные бои. Но ничего, британцы не сдаются! Главное — положить конец этому проклятому фашистскому режиму раз и навсегда.
Я рад, что мама переехала жить к тете Бланш и что у нее все в порядке.