Наступила мертвая тишина. Люсия прижала ладонь к горевшей щеке с розовыми пятнами. Он молча смотрел на нее, не понимая, как это вышло, и страшно смутился.
— Гай, этого я тебе никогда не прощу, до конца жизни.
С этими словами Люсия развернулась и вышла из комнаты. Сначала шагом, потом бегом бросилась к гаражу. Открывая дверь, почувствовала, как слезы градом катятся у нее по щекам. Она уселась в свою маленькую «хилманн-минкс», которую купила этой весной, и, включив зажигание, чуть слышно прошептала:
— Все, это конец. Больше не могу. Целует он меня или бьет — все равно я его ненавижу. Я больше так не могу. Я… больше… так… не могу!
Минуту Люсия сидела, закрыв лицо руками, без движения; едкие горячие слезы струились сквозь пальцы. Но вскоре она собралась с духом, припудрила лицо и платочком аккуратно вытерла черные потеки туши под глазами. Она решила не говорить Чарльзу, что Гай ударил ее. Он и без того относился к ее мужу враждебно, а если ему станет известно об этом, чего доброго, приедет к ней домой и устроит скандал, станет требовать у Гая сатисфакции. Этого нельзя допустить. Но она чувствовала, что настал конец ее терпению, что сегодня же она попросит Чарльза увезти ее.
Люсия выехала из гаража, промчалась по дорожке, миновала ворота усадьбы и вырулила на главное шоссе Марлоу.
Она думала о том, как человек меняется с годами. Напомнила себе, что много лет назад, принимая предложение Гая Нортона, она, должно быть, любила его. Но это было совсем не то чувство, которое она испытывала теперь к Чарльзу. Впрочем, тогда ей было девятнадцать… всего на четыре года старше, чем сейчас ее маленькая Барбара, а она ведь совсем дитя, еще школьница. Люсия была уверена, что в девятнадцать лет девушка не может сделать осознанный выбор, и теперь вдруг поняла, что с годами люди, и мужчины и женщины, очень меняются. Все их идеалы, все эмоции претерпевают полную трансформацию. И при этом они обязаны по-прежнему жить с тем человеком, которого выбрали много лет назад, сохранять преданность и любовь, так, словно чувства их нисколько не изменились.
Конечно, это прекрасно, если выбор был сделан правильно. Люсия не сомневалась, что, встреть она Чарльза тогда, в дни своей молодости, она сохранила бы любовь к нему до могилы.
Люсия была единственным ребенком в семье, и в тот год, когда она познакомилась с Гаем, жила с родителями в Лондоне. Ее отец, врач-дерматолог, держал частную клинику. Она тогда только что вернулась из Парижа, где закончила школу. Ей не хотелось идти обычным путем — становиться праздной светской дамой, хотя могла легко это сделать, стоило лишь захотеть, — ее тетя, леди Оден (ныне покойная), готова была представить ее лондонскому светскому обществу. Но Люсия в ранней молодости была склонна к драматическому искусству. Как и отец, она имела страсть к книгам и музыке, но гораздо сильнее ее влекло к театру. Она мечтала играть на сцене, вместо того чтобы часами просиживать, зевая, в скучных светских гостиных. Поэтому, приехав из Парижа, она уговорила родителей позволить ей учиться в Королевской академии драматического искусства.