— Нет, конечно! — процедил Даниэль сквозь зубы. — Но тут же другое. Жан-Марк приедет специально…
— Совсем нет! У него дела в тех местах!
— Рассказывай!
— Ты что, не хочешь? Столько разговоров из-за каких-то ста километров!
— Из-за ста тридцати девяти.
— Ну, хватит, Даниэль. Жан-Марк будет рад за тобой съездить. Он поедет на новом «ситроене».
— Да? — Голос Даниэля смягчился. — Ладно, — сказал он наконец. — Тогда я жду его перед вокзалом. В котором часу он приедет?
— Пока доедет, думаю, будет часов пять. К сожалению, мы с тобой не увидимся, когда вы вернетесь. Через час я улетаю в Лондон. Но пробуду там не больше трех дней. До встречи!
Филипп положил трубку. Вид у него был довольный. Как всегда, он пренебрег сомнениями, беспокойством. Он авансом решил все проблемы.
— Какой парень наш Даниэль! — воскликнул он весело.
— А я вот думаю, в каком состоянии мы его увидим! — вступила в разговор Кароль.
Они как раз закончили завтракать. Мерседес, торжественная и недружелюбная, вошла в гостиную и поставила поднос с кофейником и чашками на столик перед диваном.
— Как глупо, что я должен улетать! — вздохнул Филипп, усаживаясь. — Я бы поехал вместе с тобой.
— Я поеду! — заявила Кароль, разливая кофе по чашкам. — Ты не против, Жан-Марк?
— Почему это он, по-твоему, должен быть против? — спросил Филипп.
Она закатила глаза в гримасе, которая была ему так хорошо знакома:
— Ну, я не знаю, может, ему хотелось бы поехать с кем-нибудь из приятелей!
Жан-Марк весь внутренне сжался, его охватил какой-то смутный страх.
— Отчего же! — сказал он. — Я рад!
Он слишком быстро поднес чашку с кофе к губам и обжегся.
— Дети мои, — сообщил Филипп, — через двадцать пять минут я вас покидаю!
А пока он удобно устроился в кресле, вдыхал аромат кофе, смотрел на жену.
— Держи, вот ключи, старик, — обратился он к сыну. — Не гони слишком быстро: машина еще в обкатке…
Жан-Марк понимающе кивнул головой. Внутри, за левой щекой, обожженный кусочек слизистой мешал, словно крошечный лоскуток. Он прикоснулся к нему кончиком языка. Перспектива поездки с Кароль раздражала его все больше и больше.
Удовольствие держаться за руль рядом с сидящей под боком женщиной заставило Жан-Марка забыть о плохом настроении. При выезде из Парижа не было большого скопления машин. Хотя на моторе был установлен ограничитель скорости, машина ехала очень легко. Внутри пахло пластмассой и лаком. Погода стояла прекрасная. По обеим сторонам дороги расстилалась равнина, упорядоченная, размежеванная, обихоженная, причесанная по-французски. Небольшие поля, пересеченные узкими дорогами. Кое-где разбросаны деревушки. Жан-Марк вспомнил о громадных американских пространствах. Там благополучие — это безграничная земля, здесь — скромных размеров участок. Достаточно было протянуть руку, чтобы коснуться стены. «В конечном счете, у нас все ведет к процессам общности владения», — решил он. И улыбнулся.